30.03.2011 10341

Формирование российской организованной преступности (статья)

 

Формирование российской организованной преступности можно проследить на примере развития криминального сообщества «воров в законе». Будучи элитой в преступной иерархии, «воры в законе» определяли идеологию всего преступного мира. Учитывая, что каждый из них являлся руководителем преступных объединений, численность которых достигала несколько сот человек, нетрудно представить масштабы подобной деятельности и количество вовлеченных в нее лиц. А.И. Гуров отмечает, что «воры в законе в своем большинстве являются не только руководителями преступных формирований, но и лидерами «преступного мира» городов, регионов, а в некоторых случаях России и республик бывшего СССР». Это специфическое объединение профессиональных преступников, характерное для СССР, уходит своими корнями еще в дореволюционную Россию. Академик Д. С. Лихачев писал, что начало существования сплоченной воровской среды относится по преимуществу ко времени, когда массовые экспроприации земли и, следовательно, быстрая пауперизация создала условия первоначального накопления капитала. Вместе с этим наблюдалась активизация общеуголовной преступности с признаками профессионализма.

В период правления Петра I (1695-1725гг.) преступный мир России прошел несколько этапов развития, характерных и для преступности других стран. К началу XVIII в. в России появилось своеобразное сообщество нищих, промышлявших попрошайничеством и мелким воровством, впоследствии преобразовавшееся в так называемый «орден воров» или «воров в законе». Воры различных мастей всегда представляли наиболее организованную часть профессиональных преступников и на рубеже XVII-XVIII вв. они возглавили уголовный мир России. Согласно историческим источникам, только в предместьях Москвы насчитывалось более 30 тыс. воров, однако уровень их организации был достаточно низким.

Поскольку не существовало специальных карательных органов, призванных противодействовать общеуголовной преступности, задача борьбы с воровскими группами возлагалась на воинские формирования. Дальнейшее ухудшение криминогенной обстановки, изменение структуры и динамики преступности вынудили Петра I учредить профессиональную полицию, к уголовникам стали применять изощренные меры наказания, среди которых колесование, отрезание ушей, вырывание ноздрей, шпицрутены. Однако предпринимаемые в первой половине XVIII в. уголовно-карательные меры не способствовали снижению совершаемых общественно-опасных деяний, а напротив, лишь усугубили криминальную обстановку.

К началу XIX в. в преступной среде стали складываться строгая иерархия и традиции, а криминальные навыки приобрели форму криминальной профессионализации. К этому времени были заложены основы того, что позже исследователи феномена «воров в законе» стали именовать «воровским законом». При этом отмечается не только объединение воров в преступные группы и использование финансовых вкладов как условия членства в группировках, но и существенное повышение уровня их организации. В этот период получили широкое использование воровские клички - «погоняла» и воровской жаргон - «феня», с помощью которых преступники свободно общались, без опасений за утечку информации в полицейские органы. Кроме воровского жаргона к традиционным элементам воровской субкультуры относились татуировки, которые содержали информацию о виде криминальной профессии, судимостях и пр.

Иными словами, начальный этап организации воровского сообщества характеризовался выделением профессиональной специализации, атрибутивных признаков, среди которых воровской жаргон, средства связи (тарабарская грамота), общая касса (общак).

Выделяются особые категории преступников: бродяги или авторитетные воры, которые звались «Иванами», профессиональные воры, имевшие до тридцати специальностей (воры-карманники, «марвихеры» или гастролеры за рубеж, медвежатники и «шниферы» или взломщики). Низшую ступень в преступной иерархии составляли грабители и убийцы, поскольку согласно воровским понятиям, жизнь человека считалась даром божьим, а убийство допускалось в исключительных случаях, для защиты своей или близких жизни, чести и достоинства. Особняком в иерархии уголовников стояли конокрады, как правило, цыгане по национальности, которые в случае поимки подвергались жестоким расправам, а потому считались отверженной категорией уголовников. Интеллектуальную элиту уголовного мира составляли мошенники и фальшивомонетчики, поскольку для разработки и реализации мошеннических операций требовались не только высокие интеллектуальные способности, но и особые навыки и умения, которыми обладал не всякий преступник. В среде мошенников выделялись следующие криминальные специализации: «фармазонщики», занимавшиеся подделкой драгоценных камней; «менялы», совершавшие обман при обмене; брачные аферисты; лжеблаготворители и др. Особую категорию мошенников составляли «базманщики» или фальшивомонетчики, криминальный промысел которых требовал высокого мастерства художника, гравера.

Иерархия заключенных строго соблюдалась в российских тюрьмах, статус каждого арестанта определялся в полном соответствии с «воровской» специальностью, приобретенной на воле. Вместе с тем авторитетом среди заключенных пользовались преступники, обладающие физической силой, умевшие постоять за себя, уладить конфликт без применения силы. В этот период сложились негласные правила поведения «воров в законе», среди которых, к примеру, запрет на всякое сотрудничество с администрацией. Принятие в сообщество «воров в законе» или «коронация» вора осуществлялась в соответствии с особой процедурой, которая с небольшими изменениями сохранилась до настоящего времени. Иными словами, к концу XIX столетия в преступном мире России была разработана структура с четким разделением специальностей, а организованную преступность представляли воры различных мастей. Именно тогда карательными органами стали активно применяться негласные методы борьбы с преступностью.

Начало XX в. в России ознаменовалось общественно-политическим, экономическим кризисом, усугубившимся поражением в русско-японской войне, революционными волнениями 1905 г., на фоне которых неуклонно росли показатели уголовной статистики. По данным Министерства Юстиции Российской империи, если в 1899-1904 гг. общий рост преступности составил 18%, то в 1904-1908 гг. эта цифра достигла уже 25%, отмечен существенный рост количества лиц, осужденных общими и мировыми судебными установлениями на 6% и 60% соответственно, наблюдались значительные темпы роста показателей организованной преступности.

Дальнейшей криминализации общества способствовали такие факторы, как революционная борьба, низкий уровень правовой культуры, экономический кризис, специфичность социально-бытовых условий, что отразилось на уровне и структуре преступности в царской России. Представители уголовного мира являясь выходцами из беднейших слоев населения, были неграмотны и ортодоксальны. Революционное движение, охватившее в начале XX в. всю Россию, изоляция от общества народников и социал-демократов за участие в политических акциях против царских властей способствовали массовому притоку в места лишения свободы образованных заключенных.

Социальные преобразования, вызванные революцией 1917 г., привели к трансформации не только государственного и политического устройства России, но и способствовали изменениям в преступном мире. Одни его представители покинули страну, другие продолжили криминальную деятельность на территории молодой советской республики, третьи, поддержав новую власть, отказались от совершения преступлений.

Экономическая разруха, политический террор, а затем и гражданская война обусловили консолидацию преступного мира, основанную на строго регламентированных правилах и традициях преступной деятельности.

В этот период политические враги советской России все чаще стали привлекать профессиональных преступников для ухудшения криминогенной обстановки в стране и дестабилизации нового политического строя, либо сами становились на преступный путь. По свидетельствам историков, к 1919 г. только в Москве насчитывалось свыше сотни бандитских формирований. Как утверждает В. Гиляровский, многие из орудовавших в то время банд состояли из выходцев печально известного Хитрова рынка.

«Политические» или жиганы часто становились организаторами и руководителями вновь образуемых преступных групп, чем обеспечивалось врастание политических в уголовную среду. Криминальная деятельность преподносилась ими как форма протеста против власти Советов. «Жиганы» находились в постоянном конфликте с «урками». К концу 1920-х кризис между ними привел к тому, что низшие звенья преступной иерархии - обычные преступники, поддержав «урок», отказались повиноваться «жиганам». Дабы предотвратить затяжной конфликт, враждующие стороны договорились об унификации воровского закона, что привело к созданию единого кодекса преступного мира, базировавшегося на дореволюционных преступных традициях и обычаях. В нем впервые авторитетных преступников стали именовать «ворами в законе».

По поводу происхождения понятия «вор в законе» нет единого мнения. Одни авторы считают, что понятие «вор в законе» возникло в преступном мире, и такое звание носит преступник, принятый в воровской клан и соблюдающий его законы. «Воры в законе» - элита воровского сообщества, они отвечают за порядок в тюрьмах, формируют новые преступные кадры, выступают в роли третейских судей и во многих случаях распоряжаются жизнью простых заключенных. Другие полагают, что это словосочетание придумано сотрудниками ЧК и НКВД, тогда как в воровском жаргоне существуют другие термины «вор», «законник», честняга», «бродяга», то есть профессионал, гастролирующий по стране и соблюдающий «воровской закон». В.М. Анисимков полагает, что деление заключенных находилось в прямой зависимости от совершаемых преступлений. Те, кто привлекался к уголовной ответственности за кражи, стали именоваться «ворами», за насильственные деяния и прочее - «фрайерами». С.Я.Лебедев и Ю.А. Вакутин утверждают, что «воровская идея» возникла в 20-е гг., когда в места лишения свободы хлынул поток представителей «эксплуататорского класса». Считая действия новой власти репрессивными, эта категория заключенных в порядке протеста создала «кодекс тюремной жизни» или «воровской закон». Кодекс запрещал участвовать в общественной деятельности, трудиться на «пролетарское государство», служить и брать в руки оружие, вступать в какие-либо отношения с администрацией тюрем, предписывал сохранять чувство собственного достоинства и духовную независимость, жестоко преследовать наушничество. Сознавая невозможность возврата к прежнему образу жизни, так называемые «нетрудовые элементы» организовались в стойкие преступные микрогруппы со своей субкультурой. А.И. Гуров занимает иную позицию, полагая, что появление «воровского закона» обусловлено развитием советской лагерной системы в 30-е гг., когда уголовники взяли на себя управленческие функции в местах лишения свободы, установив собственные правила поведения.

Дальнейшему становлению института «воров в законе» способствовали сталинские репрессии, которые привели к значительному росту числа заключенных в концентрационных лагерях. Огромная армия арестантов осваивала рудники, строила каналы, магистрали и города. Специалисты приходят к однозначному выводу: устойчивость воровской корпорации обусловлена, в первую очередь, длительным совместным содержанием в тюрьмах и колониях миллионов людей с негативными социальными установками. Насилие и жестокость, высокая концентрация лиц, изолированных от общества, ускорили процесс дифференциации в среде заключенных. С ростом числа лиц, подвергшихся репрессиям, и общего количества уголовников в среде заключенных возникает острая необходимость в лидерах, способных управлять, контролировать и обеспечивать порядок в исправительных учреждениях. Администрация лагерей не препятствовала зарождению и становлению воровского клана в колониях, а потому воровское сообщество пополнялось новыми преступными авторитетами. Отбор был весьма жестким, «вором в законе» мог стать только тот, кто беспрекословно чтил воровской устав. Оскорбление или убийство «вора в законе» каралось смертью.

Поскольку колонии и тюрьмы пополняли все новые арестанты, Главным Управлением Лагерей (ГУЛАГ) были предприняты вынужденные меры, позволяющие осуществлять оперативный контроль за уголовным контингентом в местах заключения. Главная Инспекция ОПТУ в исправительных учреждениях занималась вербовкой агентов из числа уголовных авторитетов, объявленных советской властью социально близкими в отличие от так называемых политических. Существует достаточно дискуссионная гипотеза, что «воровская гвардия» была создана НКВД для управления «политическими». Именно уголовников стали назначать на различные посты - нарядчиков, бригадиров, завхозов и т.д., а они, в свою очередь, должны были обеспечить выполнение производственного плана, исключив возможность побегов, массовых беспорядков и неповиновения представителям администрации пенитенциарных учреждений. Несмотря на то, что в колониях для завербованных авторитетов были установлены жесткие ограничения, им разрешалось не работать и свободно передвигаться по территории лагеря. Администрация исправительных учреждений всячески поддерживала авторитет своих агентов. Именно тогда наиболее авторитетные стали именоваться ворами-законниками. Несмотря на суровые условия содержания в исправительно-трудовых лагерях, воровская элита организовывала сходки не только в масштабе лагеря, но и проводила съезды, на которых присутствовали делегаты от всех лагерей. На таких сходках воровскими авторитетами корректировались нормы поведения воровского сообщества. За нарушение традиций и обычаев воровского мира для провинившихся солагерников была установлена система наказаний, состоявшая из трех видов: публичная пощечина, исключение из сообщества и смерть.

Великая Отечественная война послужила мощным фактором для раскола в среде воровского сообщества. Причиной для раскола послужил массовый уход части «воров в законе» на фронт, одним из мотивов чего явилось обещание властей последующего освобождения и снятия судимостей. В начале войны были освобождены и направлены в Красную Армию 420 тысяч человек, а к середине войны таких было уже свыше миллиона. Из лагеря в лагерь передавалось письмо, подписанное известными воровскими авторитетами, разрешавшее ворам участие в войне и призывающее обратиться с ходатайством в Верховный Совет об отправке на фронт. Другой причиной стало распространение органами внутренних дел среди заключенных слухов об этапировании на Крайний Север и планируемых расстрелах рецидивистов. Поскольку подобные акции уже предпринимались в 1937-1938 гг., в некоторых исправительных учреждениях осужденными были предприняты попытки вооруженных восстаний. Однако часть воров категорически отвергла предложение об участии в боевых действиях, поскольку воровскими правилами запрещалось служить в армии и брать в руки оружие, они предпочли остаться в лагерях, полагая, что соблюдают кодекс чести и верны истинной присяге вора.

После Великой Отечественной войны появилось множество вооруженных банд, состоявших из бывших фронтовиков, в том числе «воров в законе», которых по регистрационным данным НКВД насчитывалось несколько тысяч. Уголовную элиту стали именовать «организованной преступностью», а принадлежность к воровскому клану каралась длительным тюремным содержанием. Значительный рост бандитизма в послевоенные годы был связан с разрухой и голодом в стране. Несмотря на обнищание народа, упадок промышленного производства после войны в каждом крупном городе появлялись злачные места, где можно было купить абсолютно все.

В 1947-1951 гг. произошло очередное противостояние в преступном мире, названное впоследствии «сучьей войной». Временные границы описанных событий в разных источниках варьируются. Начало «сучьей войны» датируется первыми послевоенными годами, а ее окончанием исследователи называют середину 60-х годов. «Воры честняги» отказались признавать фронтовиков и «воров в законе», возвратившихся из эмиграции в Западную Европу. Первые взяли от властей оружие для защиты государства, вторые занимались коммерцией, что категорически запрещалось «воровским законом», а потому они были объявлены «ссучившимися». Одних прозвали «солдатами Рокоссовского», автоматчиками или «ссученными», а других - «польскими ворами». К «ссученным» примкнули фронтовики, отбывавшие наказание за преступления бытового характера, и советские военнопленные и ими была предпринята попытка интеграции в преступный мир. Для возвращения прежнего статуса «воров в законе» «ссученными» даже был разработан свой кодекс, которым допускалось сотрудничество с властями. Однако их переход на службу государства был признан предательством, а полномочия не подлежали восстановлению. «Ссученные» воры признавались отказниками и приговаривались к смерти по приговору сходки.

Для устранения лидерства «воров в законе», уничтожения воровского сообщества администрация исправительных учреждений оказывала активную поддержку «ссученным». Преследуя цели физического уничтожения воровских авторитетов, администрацией ИТК при помощи «ссученных» предпринимались акции по распространению дискредитирующей информации о ворах, они помещались в камеру к «ссученным» для оказания психического воздействия, администрацией санкционировались физические расправы над «ворами в законе» и др. Воров принуждали отказываться от своего высокого звания. Стремясь избежать жестоких репрессий, физической расправы, многие из «авторитетных» воров, не выдержав такого давления, были вынуждены пойти на сотрудничество с официальной властью. Разногласий в воровской общине добавили и, так называемые, «польские» воры - криминальные лидеры новой формации, добровольно отошедшие от классических законников. Воры старой формации были слишком консервативны, новые делали большую ставку на насилие, нарушали «воровской закон», что привело к появлению многочисленных банд «по беспределу», отвергавших воровские традиции. Борьба за лидерство и воровскую казну привела к массовой гибели «польских» воров, которых находили повешенными или с заточкой в сердце как доказательство расправы «законников».

Администрация лагерей была не в силах воспрепятствовать массовой гибели «польских» воров, руководством МВД СССР принимается решение о раздельном содержании «законников» и «польских» воров в спецлагерях, начальникам таких лагерей строго запрещалось переводить воров из ИТК в ИТК. Во исполнение предписания Министерства внутренних дел СССР, для исправления «воров в законе» создаются специальные лагерные пункты. В 1956 г. МВД СССР с целью дальнейшей ликвидации воровского клана в СССР в г. Соликамске организуется экспериментальная ИТК № 6 - «Белый лебедь» для «воров в законе». В эту колонию отправлялись только воровские лидеры. Противодействие организованной преступности в местах заключения осуществлялось и при помощи мер уголовно-правового характера. Руководство Советского Союза осознавало ее опасность для государственного строя, а потому в начале 1953 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР «О мерах по борьбе с особо злостными проявлениями бандитизма среди заключенных в исправительно-трудовых лагерях» за лагерный бандитизм наряду с длительными сроками лишения свободы была введена смертная казнь. Такие дела подлежали рассмотрению военными трибуналами войск МТБ и особыми судами.

Предпринимаемые государством меры по борьбе с проявлениями организованной преступности не были напрасными. К началу 60-х годов в Советском Союзе сохранилось всего лишь три процента воровской элиты, а к началу 70-х годов воры почти исчезли. В истории борьбы с организованной преступностью в СССР самым позитивным считался именно указанный период, более десяти лет «воры в законе» находились в конспирации, не оказывая существенного влияния на криминальную среду. Это было истолковано как окончательное разрушение воровской общины и ее традиций. Власти торжественно объявили о кончине последнего «вора в законе» и предпочли игнорировать воровской клан до середины 80-х гг.Однако все усилия правоохранительной системы в борьбе с организованной преступностью, были сведены на нет последовавшими за этим политическими событиями. Следуя выдвинутому в СССР тезису о полной ликвидации профессиональной и организованной преступности, сконцентрированной в этот период в исправительных учреждениях, из нормативных актов и ведомственных документов МВД СССР были исключены такие термины и понятия, как «вор в законе», «уголовно-бандитствующий элемент», «бандформирование».

Деятельность правоохранительных органов в отношении лидеров преступной среды фактически прекращена, поскольку было объявлено об искоренении организованной преступности. В немалой степени этому способствовал и принятый в ходе реформирования законодательства УК РСФСР 1960 г., в котором формы организованной преступности были сведены к таким понятиям, как «банда», «организованная преступная группа» и «предварительный сговор группы лиц». Как правило, в судебно-следственной практике все формы организованной деятельности квалифицировались по признаку «предварительного сговора группой лиц», поскольку это не требовало установления признаков организованной преступной группы, определение которой в УК РСФСР отсутствовало.

Другим фактором, способствовавшим росту организованной преступности, явилась практика сокрытия случаев ее проявления. Фактически в указанный период отсутствуют статистические данные о количестве дел, возбуждаемых по ст. 77 УК РСФСР «Бандитизм» и ст. 77 УК РСФСР «Действия, дезорганизующие работу исправительных учреждений». Объяснением этому служит то, что возбуждение уголовных дел по названным статьям влекло за собой обязательное информирование МВД СССР. Поскольку по каждому такому факту проводилось специальное служебное расследование, а практика увольнения со службы руководителей органов внутренних дел, виновных в этом, получила значительное распространение, показатели бандитских проявлений умышленно занижались. Уголовные дела ( возбуждались по статьям, карающим за грабежи, разбойные нападения и т.п.

Указанные обстоятельства не могли не повлиять на состояние организованной преступности в стране. К концу 70-х началу 80-х гг. воровской клан возродился с большей степенью организованности. В 1988 г. число «воров в законе» достигало 512 человек, в 1990 г.- 660, в 1997 г.- 740. Практически в каждом регионе насчитывалось по 10-12 «законников». Так, по оперативным данным, в г. Саратове в 1995 г. их насчитывалось 12 человек.

С началом перестройки возникла необходимость в разработке принципиально иных методов борьбы с криминалитетом, возглавляющим воровское сообщество.

Официальная статистика о количестве воровских авторитетов по известным причинам отсутствует, а имеющиеся неофициальные данные о числе «воров в законе» основаны исключительно на оперативной информации, полученной благодаря агентурной сети. Этим объясняется наличие противоречивых данных о предполагаемом числе лиц, являющихся авторитетами преступного мира.

Обсуждение насущных проблем воровского сообщества происходит на так называемых «воровских сходках», представляющих собой неформальный совещательный орган, осуществляющий координацию преступной деятельности на различных уровнях, в том числе на уровне субъекта РФ и России в целом. «Воровская сходка» распределяет территории, сферы криминальной деятельности, «коронует воров», назначает «смотрящих» и т.д.Процессы, происходившие в криминальном мире г. Саратова, ничем не отличались от тех, что происходили в целом по России. Здесь в 1988-2004 гг. действовало 11 оперативно установленных организованных преступных объединений. Сведения о первой из них относятся еще к 1981-1982 гг. В начале преступные организации руководствовались исключительно общеуголовными (воровскими) понятиями, специализировались на квалифицированном вымогательстве, убийствах, в т.ч. по найму, незаконном обороте оружия и наркотиков, кражах, грабежах, разбоях. В сфере экономики ограничивались контролем за спекуляцией дефицитными товарами и взиманием платы за покровительство («крышевание»). «Смотрящим» в эти годы в г. Саратове был криминальный авторитет союзного значения «Мамочка». Большое влияние на блатную среду области имели проживавший в Хабаровском крае уроженец г. Энгельса Анкудинов по кличке «Хозяйка» и его сводный брат А. Пестерев, более известный саратовскому криминалитету и правоохранительным органам по кличке «Мужичок». Пестерев являлся посредником в решении вопросов с властными структурами, администрацией тюрем и колоний, правоохранительными органами. Классическими «законниками», придерживавшимися старых воровских понятий и традиций, были В. Березин и В. Мордаков. Они отвергали коммерческую деятельность, не признавали ворами тех, кто занимался бизнесом, либо покупал титул, у каждого была своя специализация: Березин - «домушник», Мордаков - «карманник». Мордаков не принимал активного участия в делах воровской общины, но своим авторитетом мог повлиять на принятие решений воровской сходки. Сохраняя верность традициям, Мордаков отказывался разрешать конфликтные ситуации между воровской общиной и преступными авторитетами, которых не признавал «законниками».

В середине 80-х гг. в среде «воров в законе» наметились противоречия, связанные с нарушением норм воровского кодекса кавказской группировкой законников. На тот момент 65% воров были выходцами с Кавказа, в том числе 31% составляли грузины, а 8% - армяне, славянская группа воров насчитывала около трети законников.

«Воры в законе» игнорировали все, что было связано с коммерцией и бизнесом, им запрещалось иметь семью, вести роскошный образ жизни. Кавказцы занялись бизнесом и установили контроль над коммерческой деятельностью, стали вступать в брак, обзаводиться предметами роскоши, покупать особняки и дорогие машины, ими же была санкционирована продажа воровской короны, что было расценено как попрание всех традиционных воровских устоев. Славянские воры, обеспокоенные возросшим влиянием кавказских кланов в регионах, предприняли попытки объединить свои усилия против кавказцев или «пиковых». Еще в середине 90-х славянские воры организовали в Саратове сходку, на которой Саратовскую область представляли Балаш, Мордаков, Коля Одесский и Хохол. Сход из тридцати «воров в законе» обсуждал меры по компрометации представителей Кавказа в органах государственной власти, что позволило ослабить влияние кавказцев в регионе.

В 1996 г. был застрелен «вор в законе» по кличке «Шота». Позднее организовано покушение на кавказских «воров в законе» «Дато» и «Ноя», имевших поддержку в областной администрации и контролирующих отдельные отрасли в Саратове. Вскоре после этого, в ноябре 1998 г., двумя киллерами в собственной автомашине был застрелен «смотрящий» по Саратовской области по кличке «Балаш».

В конце 80-х гг. появилась новая формация преступников, называемых «спортсменами», «бандитами». В первые преступные группировки входили молодые люди, бывшие спортсмены, военные, специалисты, уволенные из силовых структур. Как правило, они не имели ранее судимости, но прошли неплохую физическую и техническую подготовку, зачастую имели опыт боевых действий. «Новые» преступники выработали свои «понятия», которые регламентировали поведение и стиль жизни. Наиболее распространенным видом преступности являлось вымогательство (рэкет). «Воры в законе» не имели власти над «новыми», между ними происходили многочисленные конфликты. К примеру, в Саратове в конце 80-х гг. появилась преступная группировка «парковские», костяк которой составили бывшие боксеры, возглавил ее Владимир Хапалин по кличке «Хапуга».

Группировка не признает воровские традиции, а потому «хапалинцы» подвергаются мощному прессингу со стороны воровской общины. Лидер группировки Хапалин был вынужден обратиться к «Хозяйке», проживающему в Хабаровском крае, для урегулирования конфликта с «Мужичком». В период своего становления группировка «Хапуги» занималась разбойными нападениями на зажиточных граждан и сбором дани с кооператоров.

С началом перестройки представители теневой экономики получили возможность для легализации капиталов. Вчерашние преступники стали бизнесменами, их ряды пополнились бывшими партийными и комсомольскими функционерами -обладателями стартового капитала в виде денег своих организаций и связей. С первых шагов российский бизнес оказался накрепко связанным с организованной преступностью. Государственная антиалкогольная кампания, развернутая ЦК КПСС, привела к тому, что водка попала в разряд наиболее дефицитных товаров. Одним из негативных итогов антиалкогольной кампании стал переход алкогольной торговли в сферу теневого бизнеса. В начале 90-х гг. «парковская» группировка наладила подпольный алкогольный бизнес по изготовлению фальсифицированной водки и коньяка. Теневой оборот алкоголя породил жесткие формы борьбы между конкурирующими группировками. «Новые» группировки оказались втянутыми в криминальные «разборки» не только с конкурентами по криминальному бизнесу, но и в войну авторитетов старой и новой формации. Лидеры «новых» не признавали идеологию и авторитет «воров в законе», устанавливали контроль над фирмами, находившимися под их покровительством, отказывались платить в воровскую кассу. «Законники» предприняли попытку возвратить утраченное влияние.

В 90-х гг. последовала серия громких убийств лидеров криминального мира. В сентябре 1990 г. в своем гараже был убит «Хапуга», и лидерами «парковских» стали А. Новиков и И. Чикунов. Под руководством последнего группировка достигла пика своего могущества. Чикунов взял под контроль всю продажу валюты через обменные пункты, торговлю золотом, предпринимал попытки установить контроль над торговлей нефтепродуктами. Полученный в результате преступной деятельности капитал он вложил в легальный бизнес. Авторитет Чикунова был настолько велик, что к нему обращались за помощью даже предприниматели из близлежащих регионов. По неофициальным данным известно, что Чикунов и Новиков ответили отказом на обращение воровских авторитетов о внесении взносов в воровской общак. Примерно через год Новиков был застрелен, а в ноябре 1995 г. в офисе малого предприятия «Гроза» расстрелян Чикунов вместе с 11 членами группировки. Стрелявшие действовали хладнокровно, почти все выпущенные пули попали в головы жертв. После смерти Чикунова группировку возглавил В. Булгаков. Серия убийств преступных лидеров закончилась разделом всех предприятии, находящихся на территории области, между четырьмя крупными группировками: «Парковское», «Земцовское», «Наволокинское» и «Парамоновское».

Конфликт «старых» и «новых» авторитетов не обошел стороной и второй по величине город Саратовской области - Балаково.

Между тем блатные, ранее отвергавшие коммерцию, были вынуждены приспосабливаться к новым реалиям. Преступные авторитеты осознавали, что для поддержания воровского клана требовались огромные денежные средства. Кроме того, занятие криминальным бизнесом (оружие, наркотики, недвижимость, проституция) по прибыльности превзошло все другие источники пополнения кассы воров. «Воры в законе» стали создавать собственные фирмы, деятельность которых осуществлялась при покровительстве представителей государственных структур. В конце 90-х гг. ситуация заметно стабилизировалась, «воры в законе» и лидеры «новых» стали находить компромисс и идти на сотрудничество, если это приносило выгоду.

В 1996-1999 гг. из криминальной среды Саратова выделились 4 группировки, обладающие признаками преступной организации. Как правило, цикл активной деятельности преступных организаций составляет примерно три-четыре года. Активизация преступной деятельности обусловлена конкуренцией новых группировок, действующих с момента создания под их руководством, а затем получивших самостоятельный статус. Следует отметить, что покровительство преступных организаций вновь создаваемым группировкам является одной из тенденций, присущих организованной преступности не только Саратовской области. Отсутствие свободного сектора в сфере экономики способствует общеуголовной (бандитской) направленности новых группировок. В случае необходимости они привлекаются покровительствующими преступными организациями для отдельных акций насильственного характера. Тем группировкам, которые успешно проявили себя на первоначальном этапе, преступными организациями передается контроль отдельных направлений в сфере экономики, осуществляется их финансирование. Другие, после выполнения поставленных перед ними задач, прекращают свое существование, но, несмотря на непродолжительный период деятельности, им присущи практически все признаки организованности. Под контролем молодых группировок оказываются фирмы, отчисляющие процент за покровительство, им свойственна самостоятельная деятельность в данной сфере, узкий круг посвященных лиц, соблюдение мер конспирации, традиций разбоя и дележа добычи.

В то же время лидеры преступных организаций приобретают легальный имидж и коррумпированное прикрытие властных структур, которое внешне выглядят сугубо деловыми связями. Представители органов власти и управления также заинтересованы в контактах с ними как обладателями капиталов. Капитал лиц, получивших легальный статус, используется для нужд в сфере социального управления, личного обогащения, при лоббировании в их интересах определённых вопросов. Эти и другие обстоятельства способствуют проникновению в органы власти и управления лиц, возглавлявших ранее преступные формирования. Вместе с тем легализация лидеров преступных организаций способствует обеспечению системы связей с подразделениями преступных формирований, а их принадлежность к ним тщательно конспирируется.

Кардинальная смена сфер деятельности преступных организаций была отмечена в 1998-1999 гг. Если ранее они специализировались сугубо на криминальном поприще, то теперь часть стала ориентироваться на легальную экономику, отказавшись от общеуголовных приоритетов, используя при этом юридические, экономические и политические средства и методы. Другие, избрав в качестве приоритета экономическую сферу, в то же время не отказалась от продолжения криминальной деятельности. Каждая из преступных организаций стремится развивать легальный сектор своей экономической деятельности посредством вливания в него денег, добытых преступным путем. Криминальные лидеры либо их доверенные лица входят соучредителями в крупные коммерческие организации, которые условно можно разделить на два сектора - легальный и частично легальный. В число коммерческих структур, находящихся на тот момент под контролем ОПГ, попали ночные клубы, казино, фирмы по торговле недвижимостью, бытовой техникой, спиртными напитками, иномарками и запчастями к ним. В легальном бизнесе упор делается на торговлю зерном и продуктами, нефтепереработку и торговлю ГСМ. Одним из способов проникновения в легальную экономику является участие преступных группировок в акционировании крупных промышленных и торговых предприятий.

Следующий этап (1999-2004 гг.) саратовской организованной преступности - переход деятельности преступных организаций из сугубо уголовной сферы в экономическую. Лидеры преступных организаций в настоящее время занимаются легальным бизнесом, что дает возможность криминальным структурам вполне законно и безопасно осуществлять через расчетные счета юридических лиц финансовые операции, связанные с противоправной деятельностью, легализовывать свои доходы. Если раньше организованная преступность опиралась на государственные и общественные институты путем подкупа, устрашения, дискредитации, устранения неугодных государственных чиновников и политических деятелей, то с 1996-1998 гг. лидеры преступной среды пытаются проникнуть на соответствующие должности и посты, финансируют предвыборные кампании, выдвигая в законодательные органы своих депутатов. Другими словами, с коррупцией как орудием подчинения себе государственных органов начинает конкурировать иной механизм: лидеры и преступного мира сами стремятся вершить политику, не полагаясь уже на посредников. Этим они решают задачу приобретения высокого легального статуса. Опасность организованной преступности и связанной с ней коррупции состоит еще и в том, что она компрометируют социальные и экономические институты общества, приводит к утрате доверия населения к государственной власти и проводимым реформам. С другой стороны, наблюдается изменение приоритетов криминальной деятельности вновь образуемых преступных группировок. Причина подобной направленности видится в произошедшем в середине 90-х гг. разделе сфер экономики, где практически нет свободного пространства для новых преступных группировок. Согласно информации, предоставленной РУБОП ГУВД и Управлением Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ Саратовской области, к сфере криминальных интересов вновь образуемых преступных сообществ относятся: незаконный оборот наркотиков, контроль проституции, похищение людей с целью получения выкупа.

Вооруженные конфликты на территории бывшего СССР, экономический кризис начала 90-х гг. XX в., вынужденная миграция населения этнических регионов с традиционной культурой и клановыми структурами, отсутствие соответствующих программ помощи вынужденным переселенцам, беженцам, безработица способствовали появлению этнических преступных группировок. Они организованны по родовому принципу и пополняют ряды организованной преступности этнической молодежью, отличающейся особой дерзостью и активностью. Наиболее ярким примером этнической группировки в РФ является так называемая «кавказская мафия», а на Западе - пресловутая «русская мафия». Среди этнических преступных организаций, действующих в крупных городах России, в Москве и Санкт-Петербурге, наиболее активными являются грузинская, армянская, азербайджанская, чеченская, татарская, курдская и цыганская.

Такая форма организации преступников, в которой используются поведенческие модели, ценности локальных, замкнутых, кровнородственных групп людей, строится на основе этнических или земляческих признаков. В своих действиях они руководствуются присущей им ментальностью, спецификой национальных традиций. Кавказским этническим группировкам свойственны семейственность, клановость, «мафиозные» тенденции, что отличает их от преступных организаций, представителей других нации.

Этнические преступные группировки, отличаются мобильностью и наличием «территории для отхода». Их членам удается избегать уголовного преследования, скрываясь после совершения преступлений на территории национально-государственных образований.

Общность обычаев, происхождения участников расширяет возможности защиты организации от действий правоохранительных органов, в частности от агентурного проникновения в такие группировки. Родовые и религиозные связи способствуют внутренней консолидации этнических группировок.

Другим существенным препятствием борьбы правоохранительных органов с этническими группировками является национальный язык. Общей чертой для них является и наличие во многих городах России национальных диаспор. Такие преступные формирования, пользующиеся для организации преступной деятельности экономическими, политическими, идеологическими, культурными, социальными средствами, внешне прикрываемых легальной деятельностью, зачастую действуют под эгидой этих диаспор.

Многие суверенные государства не только не предпринимают никаких действий по поиску граждан, совершивших преступления на территории РФ, но и порой негласно поддерживают их. Этнические группировки, в основном таджикская и цыганская, являются поставщиками наркотиков в Саратовскую область.

В Саратовской области в 1994-2004 гг. этническая группировка «воров в законе» насчитывала 3 грузин, 2 проживали постоянно, 1 периодически пребывал на территорию области.

В 1998 г. кавказская диаспора «воров в законе» пополнилась новым членом -чеченцем С. Абдурзаковым, более известным как Тимур Самарский. Местными криминальными авторитетами Абдурзаков не был признан, поскольку служил в армии. В ноябре 2004 г. он был задержан ГУБОП МВД России по подозрению в финансировании чеченских боевиков.

В тот же период славянская группировка «воров в законе» насчитывала 5 человек, 2 - убито, 3 - скончались.

Особую тревогу всего международного сообщества вызывает транснационализация российской организованной преступности, ее интегрирование в мировую систему. Глобальные изменения в политике, расширение международных торговых и социальных связей, либерализация законов по получению виз и выезду за границу способствовали миграции населения из стран ближнего зарубежья и России в европейские государства. После распада СССР и ликвидации «железного занавеса» появилась возможность бесконтрольно использовать денежные средства, в результате чего российская организованная преступность обрела небывалую мобильность. Новая волна эмигрантов, деловые поездки, туризм, возникновение нового коммерческого класса («челноки») широко экспортировали преступность в страны ближнего и дальнего зарубежья. Многие лидеры преступного мира России выехали на постоянное место жительства в Израиль, США, Германию, другие страны и уже оттуда стали координировать и направлять его деятельность. Западная демократия отреагировала на вторжение русских несколькими судами, в результате чего ряд крупнейших преступных лидеров находится в заключении или под следствием в США, Австрии, Италии, Израиле. В дальнейшем, правда, некоторые из них были отпущены на свободу и даже оправданы. Организованная преступность этих стран отреагировала по-своему. На самых высоких уровнях прошли встречи криминальных лидеров итальянской мафии, американской мафии, колумбийских картелей с представителями российского криминала. По некоторым данным, речь шла о перераспределении рынков сбыта, изменении маршрутов движения наркотиков, оружия, угнанных транспортных средств, более полном использовании России в отмывании денег, о доле российских преступников на подконтрольных территориях.

Анализ формирования российской организованной преступности позволяет сделать следующие выводы:

1. Появлению воровского сообщества и формированию организованной преступности в немалой степени способствовало развитие пенитенциарной системы России. Уголовно-криминальные обычаи и традиции, став своеобразными законами, сформировавшимися в криминальной среде, явились не только основой организованной преступности в бывшем СССР, но и способствовали самоорганизации профессиональных преступников, объединившихся в такое специфическое сообщество, характерное для России и стран СНГ, как «воры в законе». Являясь своеобразным сословием в преступной иерархии, «воры в законе» определяли идеологию всей преступности.

2. Преступные организации, изначально сформированные на групповой общеуголовной основе, в своем развитии проходят несколько этапов. К первому следует отнести этап становления преступной группировки. При отсутствии на этом этапе противодействия со стороны правоохранительных органов, направленного на ее ликвидацию, численность группировки увеличивается, а ее структура становится жестко иерархичной. Данный этап характеризуется установлением устойчивых связей группировки с представителями правоохранительных структур и органов власти, оснащением современными видами вооружения и иными средствами противоправной деятельности. При сохранении насильственного характера деятельности (вымогательство, похищение людей с целью получения выкупа, убийства и др.) подобные группировки устанавливают контроль над различными сферами нелегального и легального бизнеса. Следующим этапом эволюции преступной группировки, как правило, является ее вхождение в качестве «боевого» подразделения в противоправную деятельность преступных формирований экономической направленности, достигших уровня преступной организации. На третьем этапе преступная группировка избирает своим приоритетом совершение экономических преступлений, приобретая все признаки преступной организации.

3. В постсоветский период организованная преступность претерпела существенные изменения. На смену лидерам преступных организаций и уголовным авторитетам пришли предприниматели, использующие в легальном бизнесе капиталы, полученные преступным путем, что стало возможным среди прочего благодаря коррупции чиновников и сотрудников правоохранительных органов. Приобретение нового социального статуса руководителями и членами преступных формирований вовсе не означает отказ от традиционных общеуголовных методов (рэкет, убийства, похищение людей и т.п.). Однако в целях обеспечения безопасности криминальных сообществ, легализовавшихся в экономической сфере, применение насилия допускается только в качестве крайней меры в случаях, представляющих угрозу деятельности преступных организаций.

4. Особую озабоченность вызывает расширение сфер влияния организованной преступности. В настоящее время преступные организации представляют собой симбиоз преступных группировок, коммерческих структур, учреждений, предприятий со стоящим над ними руководящим звеном, аккумулирующий огромные денежные средства - «общаки». Современные «общаки» могут иметь вид банков, фондов, которые дают возможность отмывать, оборачивать, конвертировать, контретировать огромные финансовые потоки, что выводит криминал к тотальному контролю над экономикой.

5. В целях расширения масштабов криминальной деятельности лидеры криминальных формирований активизировали процесс вхождения во властные структуры, в том числе и выборные. С этой же целью образуются различные общественные фонды, объединения и политические партии, приобретаются средства массовой информации, призванные формировать у населения позитивное общественное мнение. Указанные негативные тенденции, стремление преступных организаций постоянно расширять сферы и увеличивать возможности экономического и политического влияния могут вывести организованную преступность на качественно новый этап развития, на котором в полной мере проявится ее способность к саморегуляции и самовоспроизводству.

6. Масштабы и темпы роста организованной преступности в России еще не осознаны в полной мере. Об этом свидетельствует отсутствие соответствующих законодательных актов, специальных программ по противодействию организованной преступности, отсутствие проявления тревоги по поводу значительного роста количества преступных организаций в органах правопорядка, призванных осуществлять борьбу с организованной преступностью и координировать действия по ее профилактике. При сохранении этих неблагоприятных тенденций в Российской Федерации можно прогнозировать преодоление предельно допустимого уровня развитая преступности, при котором в общем объеме преступных проявлений посягательства, совершаемые организованной преступностью, станут доминирующими.

 

Автор: Хасиев У.А.