Политико-правовое закрепление формы государства в Испании в 1939-1975гг. (статья)
Основой любого государства является закон, который обеспечивает само его существование и одновременно оправдывает его функционирование. Каждое государство, создавая законы, использует, как правило уже существующие, например, в виде права, обычаев, традиций и т.п., формы. При этом содержание закона может существенно изменяться по сравнению с первоначальным его источником, иногда до неузнаваемости. Естественно, что закон выполняет в государстве двоякую функцию. Он устанавливает определённые правила поведения для индивидов и их групп с целью унификации их поведения - соответственно, его ограничения. Во-первых, это необходимо для защиты их и их прав (жизни, имущества, здоровья и других ценностей, перечень которых расширяется с течением времени). С другой стороны, закон является ограничителем общества в целом и отдельных его членов (индивидов или их коллективов) по двум основаниям. Передавая свои полномочия законодателю, они тем самым ограничивают сами себя и предпочитают лишиться своей индивидуальности и возможности поступать в соответствии с правилами морали и другими внутренними самоограничителями, но в этом случае взамен они получают некоторую долю уверенности в том, что некий внешний ограничитель обеспечит защиту их прав и свобод (последнее определение не совсем в этом смысле корректно, поскольку государство своим авторитетом лишает гражданина этих свобод хотя бы уже самим фактом осуществления контроля). А государство в свою очередь использует данные ему правомочия, в том числе с целью оградить себя и обеспечить своё существование в какой-нибудь кризисной ситуации, например, в случае кризиса легитимности.
Основой, тем стержнем, вокруг которого строится вся иерархия законов, является Конституция, которая представляет собой Основной Закон, т.е. первый закон в ряду законов, который устанавливает в основном принципы и направления развития законодательства данного государства.
Франко отверг принципы буржуазного конституционализма и принял усложненную, но тем более подходящую для его целей форму: он использовал метод принятия ряда законов, каждый из которых, в силу желания диктатора, мог быть назван конституционным актом. В Испании не было единой Конституции, ее заменяла совокупность Основных законов, принимаемых в течение 30 лет: «Хартия Труда» (1938г.) (закрепляла принципы экономической системы, частную собственность как её основу, запрет забастовок, синдикатную систему государства), «Закон об учреждении Кортесов» (1942г.) (это вовсе не законодательный, а, скорее, законосовещательный орган, не имеющий права законодательной инициативы, при этом подчёркивалось, что власть главы государства самоограничивается этим органом), «Хартия Испанцев» (1945г.), «Закон о референдуме» (1945г.) (эти два документа должны были на мировой арене свидетельствовать о демократизации испанского общества, они говорили об основных правах, которые имеет испанский народ), «Закон о наследовании поста главы государства» (1947г.) (исследователи считают этот основной закон самым важным, поскольку он, наконец, установил посты Короля и Главы государства), «Закон о фундаментальных принципах Национального Движения» (1958г.) и «Органический закон государства» (1967г.).
Это было удобно для Франко, так как позволяло ему менять законодательство, как только ему это было необходимо. Вместе с тем наличие конституции призвано было доказать законность власти мировому сообществу. «Испанская... «открытая конституция» - явление особого порядка, поскольку принятые новые законы могут существенным, более того, коренным образом менять «дух конституции». Не менее удобен был и сам порядок принятия очередного закона. Никакой специальной процедуры при этом не предусматривалось». Так, например, два последних основных закона, и, прежде всего, последний, аккумулируют в себе положения предыдущих и практически отменяют их. Этот метод, сложный для понимания людьми, да и законоведами, был очень удобен тем, что создавал систему так называемой «открытой Конституции», который позволял стоящим у власти вносить в Конституцию любые необходимые изменения (не требующие особого порядка). Франко же имел право в любое время издать новый закон, объявив его «основным» (на это тоже не требовалось соблюдения особой процедуры).
Если характеризовать в целом испанскую ситуацию, с точки зрения конституционализма в период франкизма, нужно вновь упомянуть о сложившейся в стране традиции. Ее можно назвать латинско - католической, зародившейся в Средние века, «воспроизводящей структуру феодального общества и соответствующую консервацию его ценностей, заключающуюся в интеграции политики и морали в отличие от протестантской светской мысли. Вместо разделения властей - монистическая структура, которая требует поддержания мира и «естественного порядка», вместо разделения государства и гражданского общества - взгляд на них как на органическое целое: правительство естественно и даровано богом для достижения гармонии среди людей. Здесь человек был пожизненно вписан в жесткую структуру связей с обществом, государством, богом (...). Чтобы занять свое место в обществе, человеку оставалось ждать и надеяться на божественное провидение...». Всё это с неизбежностью приводило к доминированию в национальном сознании авторитарного начала, когда человек исключался из общественно-политической жизни, которой управляли король (в лице аристократии и помещиков, где особую роль играли местные «представители высшей власти - касики, а так называемый «касикизм» вообще представлял собой уникальное явление) и бог (в лице, разумеется, всесильной католической церкви). Большую роль в таком обществе, что совершенно естественно при таких условиях играла армия. Вспомним, что именно армия и жандармерия (гражданская гвардия), «насаждавшие в массах милитаристские стереотипы слепого послушания», сыграли наиболее значительную роль в установлении в Испании фалангистского государства. В такой ситуации складывался особый тип общественного сознания, заранее предрасположенный к авторитаризму, поскольку «для немалого числа испанцев была характерна психология покорности, пассивности, фаталистического отношения к жизни».
Все эти свойства с успехом были использованы Франко и иными заговорщиками, пришедшими к власти. Законы же только отражали устойчивую структуру народного сознания, его политическую, правовую культуру. Национальное законодательство обычно отражает эту структуру, поэтому для государств традиционного типа характерно такое же законодательство. Как заметил английский исследователь проблем недемократического режима в Испании, Дэвид Гилмор, по прошествии длительного времени после прихода франкистов к власти, «испанцы всё равно держались на поводке, даже если этот поводок теперь стал длиннее».
В этот период в Испании любой, «кто был членом профсоюза, масонской ложи, республиканской или любой другой левой партии, любой, кто поддерживал баскский или каталонский национализм, любой, кто с 1 октября 1934 г. «способствовал подрыву основ правопорядка или после 18 июля 1936 г. оказывал сопротивление Национальному Движению... определёнными действиями или будучи прискорбно пассивным» (Закон о применении политических мер, февраль 1939 г.), подлежал тюремному заключению или смертной казни». Естественно, что толкование подобных «преступлений» могло быть сколь угодно широким. С другой стороны сами диктаторы признавали такие действия «необходимыми», совершаемыми «в силу обстоятельств», а не по личному их желанию. Это относится не только к франкистской Испании, но к СССР, современной России, современным демократическим государствам, в том числе, США и Европейским государствам.
Именно поэтому для СССР также было свойственно именно такое традиционное миропонимание, отсюда и система права, которая кажется во многом архаичной. Но в этом - то и заключался секрет советского конституционализма, что существовать он мог исключительно в нашей стране. «Люди, мыслящие в понятиях евроцентризма, не понимают традиционного права, оно им кажется бесправием». Именно поэтому иностранные журналисты недоумевают по поводу путинского режима, который кажется им всё равно диктатурой. И вот загадка для западного либерального мировоззрения: «Россия перешла от коммунистического тоталитаризма к капиталистическому тоталитаризму?» - задаётся вопросом журналист одной из местных испанских газет.
Единство общества, а не ценность индивида - вот фундамент построения традиционной правовой системы. Если характеризовать фалангисгское испанское государство, то в целом можно отметить следующие его основные черты: франкисты декларировали построение «нового» государства, основой которого признавалась так называемая «органическая демократия», при этом во многих документах первоначально оно определялось как «тоталитарное». Так, в первом конституционном акте, «Хартии Труда» (1938 г.) декларировалось, в частности, что «государственная система национал-синдикализма будет вдохновляться принципами Единства, Тоталитаризма и Иерархии». Основы такого государства заключались в разработках Хосе Антонио Примо де Ривера.
Как многие другие политические лидеры, отправной точкой новой доктрины Франко признавал необходимость преодоления экономической и иной отсталости Испании, критику либеральной буржуазной государственности, а также «красного» марксистского материализма, возрождения Испании как сильного и могущественного государства. Вместе с тем этот конституционный закон предназначался для определения основ нового франкистского государства. Принципы собственно трудовых отношений определялись в последующих законах 1942 и 1958 гг. В Хартии труда 1938г. и в Законе о фундаментальных принципах Национального Движения (П.6) определялась социальная основа государства: «естественные ценности общественной жизни - семья, муниципия и синдикат - являются базовыми структурами нации». Система синдикатов должна была охватить все отрасли промышленности и сельского хозяйства по вертикали сверху вниз с тем, чтобы установить государственный контроль над экономикой. При этом государство декларировало своеобразное разрушение классовой системы, т.е. в рамках вновь созданных организаций должны были объединиться рабочие, предприниматели, крестьяне и крупные землевладельцы, на основе принципа «гармонии интересов» или «классового сотрудничества».
Синдикаты представляли собой в основном организации двух типов: вертикальные профсоюзы в городе, куда входили рабочие и предприниматели, и эрмандады в деревне, объединяющие крестьян, сельскохозяйственных рабочих и землевладельцев (этот термин можно перевести как «братства»), которые, в общем, имели одинаковую структуру. Однако, как отмечает в своей книге английский исследователь Д.Гилмор, режим, создав синдикалистскую структуру, «если бы захотел, мог иметь управляемую синдикалистскую систему. Но не захотел... Франко и большинство его последователей сами не были особо заинтересованы в этой теории и считали, что это лишь средство контроля рабочего класса».
Таким образом, на деле Испания никогда так и не стала синдикалистским государством. Кроме того, для Франко синдикализм в большей степени означал идеологическую характеристику, а не практическую вновь создаваемого государства. Существует теория, согласно которой форма государства эволюционирует в сторону авторитаризма, когда осознаётся необходимость защиты его целостности и суверенитета от влияния извне, которое понимается как разрушительное. Во второй четверти XX века многие государства столкнулись с агрессивным распространением трёх конкурентных глобалистских тенденций: либерально-демократической, коммунистической и национал-социалистической. С целью самозащиты государство могло по форме эволюционировать в сторону различных видов авторитаризма, более свойственных конкретной стране. Так в первом конституционном документе Испании, Хартии труда, государство объявлялось синдикалистским « в том отношении, что оно представляет реакцию против либерального капитализма и марксистского материализма».
Авторитарное государство стремится распространить свою власть на всю территорию без исключений, это зачастую предполагает подавление национальных интересов народов, входящих в состав данного государства. Франко устранил всякие возможные признаки федерализма в Испании, выразившиеся в предоставлении, в частности, Каталонии, автономии. Был казнен глава каталонского правительства Кампанис (который, по словам Рамона Тамамеса, «довёл до возможного предела автономные свободы, содержащиеся в каталанском Статуте» и «декларировал каталанское государство в составе Федеративной испанской республики»). Любые высказывания, касающиеся предоставления статуса автономии могли быть расценены как государственная измена. «Испания-это всеобъемлющее единство, созданное судьбой. Служение единству, величию и свободе родины -священный долг и общественная обязанность всех испанцев (п.1). Единение людей и территории Испании неприкосновенно. Единство родины и ее независимость - высшее требование (п.4)», - так гласил Закон «О фундаментальных принципах Национального Движения».
Испания, в соответствии со своими конституционными актами, с 1947г. официально значилась как «традиционная, католическая, социальная и представительная монархия» (п.7 Закона «О фундаментальных принципах Национального Движения»). Эта историческая форма правления была свергнута во время революции. Существовала насущная необходимость этот институт восстановить, тем более что одной из групп, поддерживающих Франко, выступали монархисты. Вместе с тем целых восемь лет Франко не устанавливал официально монархическую форму правления и при этом не потерял поддержку со стороны монархистов. При этом, хотя Альфонсо XIII после революции устранился от того, что происходило в Испании (при этом не отказываясь официально от титула), видимо, окончательно контакты с родиной у него не прерывались, что заметно хотя бы по тому, что в качестве монарха Франко избрал всё же внука короля и при этом договаривался с доном Хуаном о том, чтобы Хуан Карлос переехал жить в Испанию.
Конституировалась демократия, но реально не существовало разделение властей, а также отсутствовали другие её признаки; вся власть сосредоточивалась в руках вождя, но при этом Франко совершенно официально в законодательном порядке именует себя главой государства.
В Испании, в соответствии с Законом «О наследовании поста главы государства» 1947 г. устанавливалась монархия, а также соответствующие государственные органы - Совет Королевства и Регентский совет. При этом не было определено, кто будет королём, а ст. 2 впервые на законодательном, мало того, конституционном уровне, устанавливала, что Франко является главой государства. Однако нигде так и не объяснялось, как это король может не быть главой государства, хотя бы формально, и что это за статус такой - «глава государства». Вместе с тем, несмотря на существующий закон и наличие формального статуса королевства, а также ряда органов, подтверждающих этот статус, Хуан Карлос живёт в Испании как воспитанник каудильо и возможный наследник престола. В отсутствии короля, который должен быть хотя бы формально главой государства, раз уж в стране объявлена монархическая форма правления, пост главы государства, занимаемый Франко, объявляется пожизненным, а каудильо наделен правом назначать себе преемника. Таким образом, он имеет право решать, кто и когда становится королём Испании (!).Одновременно Франко пытается закрепить принцип «преемственности» власти, в частности устанавливал в качестве важнейшего условия, которое должен был бы исполнить будущий глава государства - «верность основным законам государства, а также принципам Национального Движения». Таким образом, можно отметить, что, как и в любом другом авторитарном государстве, его глава, диктатор, сосредоточивает в своих руках почти все полномочия законодательные и исполнительные.
Вместе с тем уже в 1942г. появляется второй конституционный документ - Закон «Об учреждении кортесов». Законодательно декларировалось, что «создаваемый орган является эффективным инструментом сотрудничества... и одновременно означает самоограничение высшего института Власти», возврат к древним и главным традициям. Однако этот орган оказался чисто декоративным, наделенным лишь совещательными функциями, которые ограничивались «подготовкой и разработкой законов без ущерба для полномочий Главы Государства», а на самом деле он полностью находился под контролем правительства. Ни о «представительном характере», ни о «коллегиальности» здесь не шло и речи. Как отмечалось учёными, «избирательное право и избирательная система диктатуры являются одними из самых запутанных в мире». Эта сложность способствовала тому, чтобы поддерживать вовне (в народе, а главное, у Западных держав) иллюзию существования в стране демократического режима, а в это время укреплять, в том числе через полностью подчиненные и «послушные» кортесы свою личную власть. Собственно, выборы в кортесы и другие «представительные» органы имели две сложности: они были непрямыми (косвенными и многостепенными) а также проводились через различные «органические группы». Так, как отмечает Рамон Тамамес, в Кортесах депутаты делились на шесть групп. Почти 28% (156 человек) депутатов назначались напрямую: 26 человек назначал сам Глава государства, 39 были руководители синдикатов, 12 - ректоры университетов, 12 - руководители высших государственных органов, 19 - министры, 46 -советники Движения. Все они также напрямую назначались Главой государства на свои должности. Около 13% прокурадоров были членами Национального совета, в который избирались разными способами Национальным Движением. Следующую группу составляли члены синдикатов. Из 150 человек 46 (8 %) одновременно были членами Конгресса Синдикатов, органа, формируемого из высших должностных лиц синдикатов, которые в свою очередь назначались Главой государства. Из оставшихся 104 человек 84 избирались голосованием 5 степени: сначала работники предприятий избирали своих представителей, которые совместно с работниками малых предприятий, которые не имели права выдвигать своих представителей, избирали членов собрания с правом голоса. Эти местные представители избирали провинциальных представителей. Эти последние избирали центральные советы (хунты), которые из своего состава определяли трёх человек, а потом одного из них избирали в Кортесы. Примерно таким же образом избирались представители от муниципий. При этом все они в конечном счёте оказывались алькальдами, назначаемыми исполнительной властью. Из представителей профессиональных объединений (25 человек) 5 избирались напрямую их членами, 15 - путём выборов 2 степени, 5-3 степени. Кроме этого главами семей и замужними женщинами избирались 103 представителя от семей, хотя и с «серьезными ограничениями», как отмечает Р.Тамамес.
В результате этого в составе кортесов, по словам ректора Саламанкского университета, профессора Бальсельса, оказывалось большинство «прокурадоров, способных только аплодировать, творить молитву и молчать». При этом огромное значение в кортесах играла Постоянная комиссия, все члены которой были представителями исполнительной власти. Контроль кортесами правительства сводился к подаче отдельными прокурадорами или комиссиями запросов, а практически именно правительство контролировало деятельность кортесов; особенно ярко это проявлялось в том, что в основном все законопроекты подготавливались правительством, обсуждались затем в специально создаваемых референтурах, состоящих из узкого круга лиц, связанных с правительством.
Правительство является важнейшим органом власти франкистского государства: оно представляет собой орган управления всей государственной администрацией, объединяющей чиновников, полицию, армию, обладает особыми полномочиями в осуществлении бюджетной политики (кортесы практически отстранены от утверждения бюджета), играет особую роль в нормотворческой деятельности. Существует единственное конституционное ограничение: все акты правительства должны соответствовать «фундаментальным принципам Национального Движения», при этом важную роль играет так называемое делегированное законодательство -передача правительству или фактическая узурпация и, полномочий, входящих в исключительную компетенцию кортесов. «Анализируя нормоустанавливающую деятельность правительства, можно сделать вывод, что оно практически является единственным органом, обладающим законодательной инициативой, основным источником законопроектов, которые автоматически одобряются кортесами».
Помимо этих двух основополагающих органов власти нельзя не упомянуть такой, как Национальной совет, который являлся представительным коллегиальным органом Национального Движения. Этот орган возглавлялся лично Франко и его основной функцией было обеспечение «преемственности» режима. При этом много говорилось о том, что фактически этот орган служит как бы противовесом кортесам, возможно, его негласной второй палатой (при Франко кортесы были однопалатными). Пресса так и называла кортесы нижней палатой, а Национальный совет -верхней. Исходя из сказанного, можно сделать вывод, что схема построения высших органов государственной власти в Испании была классической для авторитарной формы государства, что явствует из анализа её признаков. В любой случае, явно видно, что ни один диктатор не может обойтись без конституции, которая, в какой бы форме она ни существовала, является Основным законом и создаёт базис для построения общества и государства на основе законов. Вместе с тем, уже во время правления Франко начался процесс либерализации, который иногда обозначается без перевода -апертура («арегшга»). «Арегшга - это изменения внутри авторитарного режима, но не самого режима, поскольку это уже называют демократизацией. Арегшга ни в коем случае не синоним демократизации, поскольку (...) процесс арегшга (демократизации) может вылиться в новую форму авторитаризма».
АВТОР: Калинина Е.Ю.