17.11.2011 20050

Понятие здоровья в психологии

 

Понимание здоровья в психологии сейчас значительно расширяется. Оно привязывается не только к физиологическому и психофизиологическому пространству, но воспринимается как сложный феномен, включающий новые смыслы и значения в процессе социальной эволюции.

Здоровье изменило свой статус в обществе как явление социума. И выражается это изменение глубинно и комплексно как в индивидном понимании, так и в оценке всего человечества. Здоровье сохраняет свое значение для индивида как определенная ценность и соответствующее состояние (отсутствие боли, недуга), обеспечивающее возможность работать. Оно приобретает новые измерения: формируется новое отношение к нему как особому социальному феномену.

Здоровье (как особое социальное отношение) во все большей степени становится структурообразующим фактором социального бытия, реализуемого в субъектной жизнедеятельности конкретных индивидов. Меняются содержание, емкость, смысловые показатели физического, психического, духовного здоровья человека и изменяются требования к здоровью.

Рассматривая здоровье как особый социальный феномен, необходимо выделить следующие аспекты. Первый - это здоровье как надындивидуальное состояние в соотнесении к сообществу как субъекту истории. Второй - это особое субъектное отношение к здоровью и здоровье в субъектных отношениях индивидов, индивидов и общества в их сложном взаимодействии. Наконец, третье - это здоровье как основание самоопределения и мера свободы индивида в качестве субъекта истории.

В осмыслении здоровья происходит переход от «суммарное™» в оценке состояния здоровья и его ценности к пониманию интегральной целостности здоровья как сложно конструированной и многопланово представленной константы. Социальный смысл здоровья заключается в отношении к здоровью как особого проявления связей между индивидами, предполагающих проективную, целеполагающую деятельность по фиксированию состояния индивидов и реализации нормы здоровья.

Начало реального отношения к здоровью как особой общественно значимой ценности трудно установить. Однако определенное отношение к болезни фиксируется достаточно рано в процессе становления человека.

В настоящее время здоровье приобретает ценность для индивида не только в плане здоровье - болезнь и не только в плане сохранения возможности своей действенности, когда ценность здоровья имеет своего рода рыночный характер, но и как личностно необходимый компонент, обеспечивающий личную представленность человека в обществе. Здоровье в качестве особой формы проявления природной сущности человека приобретает реальную всеобщность. Не просто общественно-значимым становится здоровье, когда человек заботится о своем здоровье, а общество о его здоровье, но и объективно вводится такое направление, как изучение здоровья здорового человека.

Исходя из этих положений и отправляясь от психологической трактовки понятия «отношение», сформулировано понятие «отношение к здоровью». Отношение к здоровью представляет собой систему индивидуальных, избирательных связей личности с различными явлениями окружающей действительности, способствующими или, наоборот, угрожающими здоровью людей, а также определенную оценку индивидом своего физического и психического состояния и организованную самим человеком жизнедеятельность, способствующую сохранению здоровья, личностному росту, творческому функционированию или наоборот (И.В. Журавлёва, Н.Л. Коновалова, В.Н. Мясищев, А.А. Реан и др.).

Будучи обусловлено объективными обстоятельствами и определено движущими силами деятельности и поведения личности, отношение к здоровью проявляется в действиях и поступках, переживаниях и вербально реализуемых суждениях людей относительно факторов, влияющих на их физическое и психическое благополучие, при этом само поведение и высказываемые суждения о здоровье могут быть адекватными или неадекватными.

Дифференцируя отношение к здоровью на адекватное, разумное и неадекватное, неразумное или беспечное, условно выделяют два диаметрально противоположных типа поведения индивида по отношению к факторам, способствующим или угрожающим здоровью. Но поскольку в реальной действительности подобная полярная альтернатива практически исключена, следует говорить о степени адекватности или неадекватности отношения к здоровью.

Эмпирически фиксируемым критерием меры адекватности отношения к здоровью может служить (в поведении) степень соответствия действий и поступков человека требованиям здорового образа жизни, нормативно предписанным требованиям медицины, санитарии и гигиены. В высказываемых людьми мнениях и суждениях относительно факторов сохранения и укрепления здоровья в качестве таких критериев может выступать уровень осведомленности индивида.

Касаясь вопроса о критериях адекватности отношения к здоровью, следует иметь в виду обстоятельство соответствия или несоответствия самооценки индивида его физическому и психическому состоянию здоровья. В предметно-практическом плане вполне достаточно представление о здоровье как понятии, используемом для описания влияния болезни и нетрудоспособности на повседневное функционирование индивида в физическом, психическом и социальном аспектах.

Для социально-психологического анализа феномена здоровье центральным является аспект психического здоровья, причем именно развитие социальной психологии способствовало выведению понятия «норм» за рамки медико-физиологической дихотомии «норма-патология».

С общепсихологических позиций понятие «нормы» является более широким, чем понятие «здоровье». Offer D., Sabshin М. выделяют четыре основных подхода:

а) Нормальность как здоровье подразумевает континуальную модель «болезни - здоровья», где норма - один из полюсов континуума.

б) Нормальность как относительное состояние, гармоничная и оптимальная связь различных элементов психического аппарата, достигающая кульминации в оптимальном функционировании; присуще психодинамической традиции.

в) Нормальность как модальный паттерн поведения в данной общности.

г) Нормальность как результирующая переменная взаимодействия различных систем, изменяющегося во времени.

Следует отметить, что в этих подходах психическое здоровье рассматривается как нечто большее, чем просто отсутствие болезни.

Для зарубежных эмпирических исследований психического здоровья принципиальное значение имела работа М. Jahoda. Обсуждая различные подходы к психическому здоровью, автор предлагает шесть критериев позитивного психического здоровья, три из которых отражают «Я» - концепцию, а три - отношение к реальности. Это: 1) антитьюд к «Я»; 2) рост, развитие и самоактуализация; 3) личностная интеграция; 4) автономия; 5) восприятие реальности; 6) мастерство и компетентность в отношении окружения.

Имеются различные «типы» психического здоровья в соответствии с ситуацией, генетическим фоном и т.д., причем каждый тип может быть измерен комбинацией индикаторов и по различным критериям.

Концепция М. Jahoda подвергалась критике по трем основным направлениям. Первое связано с акцентом на ценностном характере самого понятия позитивного психического здоровья. Показано, что за этим понятием скрывается определенная этическая система, отражающая американскую культуру середины XX века. Позитивное психическое здоровье, в конечном счете, означает приспособление к конкретному набору социальных институтов.

Второе направление критики связано с феноменом так называемой позитивной иллюзии в восприятии себя и окружающего, обнаруженного S. Taylor в исследовании онкологических больных. Большинство больных имеют позитивные иллюзии в трех направлениях: а) оценивают себя в нереалистических позитивных требованиях; б) убеждены, что имеют больший контроль над окружением, чем на самом деле; в) рассматривают свое будущее более позитивно, чем позволяют говорить объективные данные о состоянии здоровья.

Отсюда возник термин «депрессивного реализма» означающий, что только депрессивные больные демонстрируют те точные перцепции, которые в концепции Jahoda характеризуют функции здорового индивида.

Третье направление критики исходит из того, что предложенные Jahoda индикаторы каждого из сформулированных ею критериев позитивного психического здоровья оказались практически не реализуемыми в эмпирических исследованиях.

Обобщив такие исследования, S. Kasl предложил четыре группы индикаторов психического здоровья:

1. Отражающие социологическую ориентацию и показывающие функциональную эффективность и выполнение индивидуумом требований социальной роли (госпитализация, отсутствие на работе, развод).

2. Показывающие субъективное благополучие, и включающие аффективные переменные (депрессионная окраска настроения, чувство обиды), симптоматические переменные («чувство напряжения», «нервность»), а также отражающие самооценку и удовлетворенность (самооценка, удовлетворенность работой и жизнью в целом, оценка удовлетворения потребностей).

3. Отражающие гуманистическую ориентацию, и показывающие мастерство, компетентность, т.е. позитивные критерии, включающие рост и самоактуализацию личности, адекватность преодоления жизненных трудностей, использование ценимых навыков и достижение ценностей - целей.

4. Психиатрические симптомы и проявления, которые нельзя классифицировать в других категориях, и которые имеют клиническое значение в психиатрии.

Эта система индикаторов образует рабочее определение психического здоровья. Автор подчеркивает, что единичный индекс психического здоровья построить нельзя, а связи между индикаторами представляют вполне самостоятельный научный интерес.

В отечественной литературе попытку сформулировать критерии психического здоровья предприняли Н.Е. Водопьянова и Н.В. Кодырева. В качестве первичных индикаторов нездоровья предлагаются показатели дезадаптации, конфликтность, противоречивость в системе отношений личности с окружающей средой, снижение социальной активности. Показатели дальнейшего снижения здоровья - пассивность жизненной позиции, зависимость от вредных привычек, уход от ответственности. Еще более низкое здоровье и переход в болезнь отражаются в появлении невротизации и деформации личности, психосоматических заболеваниях.

Все приводимые индикаторы, конечно, индикаторы болезни, а не здоровья. Главный недостаток предлагаемой системы индикаторов - в их несоответствии требованию операциональности. Состояние должно быть прежде классифицировано нозологически по своей тяжести, чтобы выяснить, какие критерии нездоровья к нему применимы.

В нашей стране подход социальной компетентности (близкий функциональному подходу) развивает П.А. Пономаренко, определяющий профессиональное здоровье как «способность к сохранению компенсаторных и защитных свойств, обеспечивающих готовность ко всем условиям профессиональной деятельности».

Во всех рассматриваемых подходах к болезни и здоровью скрыто или явно присутствуют 4 аспекта социально-психического анализа:

1. Культуральный, где исследуются взаимоотношения между культураль-ным контекстом и жизненным стилем с одной стороны, определения здоровья и реакции на болезнь - с другой.

2. Социальный, где внимание сосредотачивается непосредственно на семье, работе и общей социальной активности личности. В центре рассмотрения здесь способы, которыми человеческие качества и реакции приспосабливаются к социальным требованиям, физическому и экономическому окружению.

3. Интеракционный, где изучается влияние на индивидов процессов коммуникации, межличностного взаимодействия, и напротив, как интрапсихическое состояние индивидов и их личные особенности влияют на социальные процессы в непосредственном окружении.

4. Социетальный, где рассматривается взаимодействие между здоровьем и другими социальными институтами.

В силу сложности и многогранности феномена здоровья человека особое значение приобретает связь наук: социальной психологии, общей психологии, психо-биологии, психологии развития, психологии труда, медициной, военной и спортивной психологии, акмеологии и др. (Кузьмин Е.С.). Появляются новые направления - социальная психология здоровья (И.Н. Гурвич), антропософия здоровья (И.А. Серова) и др.

Б.Ф. Ломов справедливо подчеркивает, что социально-психологические явления могут выступать в роли опосредующего звена и непосредственной причины, а чтобы понять их сущность и законы нужно выйти за пределы этих явлений, рассмотреть их в контексте протекающих в обществе процессов. Из этого положения следует непосредственная связь социальной психологии здоровья с социологией.

В области психологического здоровья социология, социальная психология предлагают свои подходы и концепции. R. Lane связывает с социологическим подходом исследовательские направления ролевой социализации и социальной дезорганизации как причины девиантного поведения. В нашей стране социологические аспекты психологической болезни длительное время исключались даже из сферы социальной психиатрии, под которой понимались лишь вопросы трудоспособности и социального приспособления больных.

Психология здоровья - научное и клиническое направление внутри современной психологии, уходящее своими корнями в психоаналитическое движение и психосоматическую медицину (Пезешкиан Н., Prokop С.К, Bradley, Burish Т.). Ее характерной особенностью является использование теорий, развитых для психологического здоровья, в целях понимания и укрепления физического здоровья.

Психология здоровья рассматривает здоровье с системных позиций, причем болезнь выступает только как специальный случай здоровья. Наряду с механизмами влияния психосоциальных факторов, психология здоровья по мнению Schwarz включает в свой предмет психо-физиологические и психо-нейроиммунологические закономерности, биологическую обратную связь и регуляцию гомеостаза.

Как важный раздел психология здоровья включает в себя превентивную психологию - концептуальные программы и эмпирические характеристики профилактических усилий в сфере психического здоровья.

Содержание социально-психологической области исследования здоровья можно определить как совокупность социально - психологических, т.е. исходящих из непосредственного социального взаимодействия индивидов, феноменов (структурный аспект) и процессов (динамический аспект), «окружающих» здоровье и болезнь.

Сведение проблем здоровья исключительно к их социально-психологической стороне было бы ошибочно, поскольку понимание человека с позиций целостности подразумевает и определенную автономность его функционирования от социальных условий.

Наиболее теоретически обоснованным и продуктивным для эмпирических исследований выступает сегодня обще эволюционный подход к здоровью, который предлагает функциональное определение здоровья на основе совокупности клинических и поведенческих индикаторов. Социально-психологические явления и процессы детерминируют состояние здоровья индивида двумя основными путями: 1) как факторы социальной этиологии болезни; 2) как регулятор поведения, связанного со здоровьем и болезнью.

Объяснительная модель влияния социально-психологических факторов на здоровье D.Gentry, A.S.Kovusa основана на подходе с позиций баланса между человеком и его окружением. При дисбалансе возникает высокая нагрузка на чувствительность со снижением резистенции. Резистентность представлена тремя видами переменных, - твердостью, опытом преодоления и социальной поддержкой, - выполняющими функции медиаторов для вероятности развития болезни при воздействии дистресса.

На уровне индивида модель включает в себя биологическую чувствительность и резистентность, например, конституциональную предиспозицию и физические упражнения. Действие социальных факторов непрямое, и заключается в усилении или облегчении использования психологических ресурсов.

Описание современных представлений о механизмах влияния социально-психологических факторов на здоровье позволяет рассматривать их в соответствии с системными представлениями о детерминации здоровья, как иерархически организованные и локализованные на уровнях индивида, первичных социальных групп, социальных организаций, общностей и общества в целом.

В современных концепциях психического здоровья предпринимаются попытки его позитивного определения. В частности, Г.С. Никифоров рассматривает три специфических уровня психического здоровья: биологический, психологический и социальный. Здоровье на биологическом уровне предполагает динамическое равновесие функций всех внутренних органов и их адекватное реагирование на влияние окружающей среды. Вопросы здоровья на психологическом уровне связаны с личностным аспектом рассмотрения, в рамках которого человек предстает как психическое целое. Чем более гармонично объединены все существенные свойства, составляющие личность, тем более устойчива, уравновешена и способна противодействовать влияниям, стремящимся нарушить ее целостность. Переход от психологического к социальному уровню достаточно условен. Психологические свойства личности просто не существуют вне системы общественных отношений, в которую она включена.

«Аномалии развития личности наиболее ярко заявляют о себе в проявлениях ее дисгармонии, утрате равновесия с социальным окружением, т.е. в нарушении процессов социальной адаптации, сопряженных с социумом. Этот критерий органично связан с двумя другими: гармоничностью организации психики и ее адаптивными возможностями». Адаптивные возможности психики также рассматриваются как важнейший критерий психического здоровья (Е.В. Будыка, И.В. Ефимова, Н.Л. Коновалова, Е.Д. Хомская и др.).

А. Маслоу рассматривал главным образом две составляющие психического здоровья. Это, во-первых, стремление людей быть всем, чем они могут, развивать весь свой потенциал через самоактуализацию. Необходимое условие самоактуализации, по мнению А. Маслоу, - нахождение человеком верного представления о самом себе. И, во-вторых, психическое здоровье определяется стремлением к гуманистическим ценностям, т.е. приятием других, чувствительностью к прекрасному, альтруизмом, желанием улучшить человечество

Идеи В. Франкла состоят в том, что степень самоисполненности зависит от способности индивида ставить такие цели, которые наиболее адекватны его внутренней сути. Чем понятнее человеку его призвание, смысл его жизни, т.е. чем отчетливее выражено самоопределение, тем вероятнее самоосуществление. Именно обладание такими жизненными целями является условием сохранения психического здоровья. Смысл - это всякий раз смысл конкретной ситуации, и нет такого человека, для которого жизнь не держала бы наготове какое-нибудь дело. Надо найти это дело, этот смысл, а у ребенка надо воспитывать готовность к нахождению смысла жизни. Возможность осуществить смысл всегда уникальна, и человек, который может ее реализовать, всегда неповторим.

Значение «смысла», мотивационного компонента и направленности личности в формировании психического здоровья обсуждалось в работах русских философов. В частности, в работе П. Флоренского «Столп и утверждение истины» содержатся идеи для понимания психологией смысла человеческого существования, обращенного к «истине». П. Флоренский проповедовал самую современную логику познания человеком человека, проникновения в его сущность «не слепою интуицией, направленною на эмпирические отдельности, и не дискурсивным рассудком, прикладывающим к одному элементу другой, третий и т.д., пытаясь таким образом получить из частей целое; истина может вступить в сознание лишь путем разумной интуиции, которая сочетает в себе дискурсивную расчлененность (дифференцированность) до бесконечности с интуитивной интегрированностью до единства» (Цит.: по Лосский Н.О. История русской философии.

Для современной психологии важен не только сам факт участия смыслообразующей функции в развитии здоровой личности, но и возможность позитивного влияния на формирование её направленности и мотивов поведения. Поэтому концепция психического здоровья или здоровой личности нуждается в дальнейшей разработке.

Американский психотерапевт Р. Мэй следующим образом определил слагаемые личности: «...свобода, индивидуальность, социальная интегрированность и глубина религиозности». Последовательно раскрывая содержание указанных составляющих личности, Р. Мэй трансформирует эти категории для целей позитивной психотерапии.

Рассмотрим данные аспекты личности с позиции психического здоровья.

«Свобода - это основной принцип, обязательное условие существования личности. Именно свобода отличает человеческое существо от животного, потому что человек обладает способностью разорвать прочную цепь стимулов и реакций на них, которым подчиняются животные. Здоровый разум может сдерживать различные импульсы, поддерживая их в состоянии неразрешенного равновесия, пока не будет принято окончательное решение в пользу одного из импульсов... Свобода - первая составляющая понятия личности и первый принцип психологического консультирования. Задача консультанта - подвести клиента к принятию ответственности за свои поступки». С самоограничением свободы, с «бегством» от нее К. Хорни связывает нарушения психического здоровья невротического плана. Р. Байярд и Д. Байярд многие отклонения в развитии личности детей и подростков объясняют несвоевременной передачей им ответственности за собственную судьбу.

Взгляды психологов гуманистического направления на свободу личности хорошо согласуются с мировоззрением русской философии. Н. Бердяев противополагает свободу объективации и детерминации. «Животный состав человека, как и социальный его состав, есть объективация и отчуждение, а не Existenz, которая раскрывается в активности и индивидуальности... человек не детерминирован природой и обществом, в нем есть свобода. Эта экзистенциальная глубина может быть закрыта, придавлена, не осознана человеком, но она была источником всего великого, сотворенного человеком в его истории. Исключительно природный и социальный человек не мог бы быть творцом... Человек есть существо, принадлежащее к двум мирам. Он есть существо, исключительно приспособленное к природно-социальному миру, он всегда выходит за его пределы и обращен к другому своему составу в своих творческих актах... Человек есть трагическое существо именно потому, что он находится на границе двух миров, высшего и низшего, и заключает в себе оба мира». Свободного человека, который скрывается за природным и социальным человеком, автор называет трансцендентальным. Трансцендентальный человек, утверждает Н. Бердяев, есть внутренний человек, существование которого находится вне объективации. Тем не менее, в отличие от кантовской «вещи в себе», трансцендентальность прорывается вовне творческим актом, обнаруживая себя как самому человеку, так и окружающим его людям.

Материалистическая философия и психология детерминизма неоднократно пытались опровергнуть «богочеловеческую» природу личности, каковой она выглядит в трудах С. Франка, Н. Бердяева, И. Ильина и других отечественных философов.

Картину детерминированности личности дает психоанализ. 3. Фрейд установил, что регулирующие функции разума могут быть приведены в хаотическое состояние неосознаваемыми психологическими защитами «подавления», «вытеснения», которые часто заставляют человека быть неискренним с самим собой. В таком случае сам акт трансцендентального прорыва у человека можно объяснить сексуальным побуждением, по Фрейду, или инстинктивным стремлением к превосходству, по Адлеру. Цель психоаналитической терапии в конечном счете сводится к устранению путаницы в мыслях пациента, освобождению его от «комплекса», и таким образом достигается восстановление функционального единства его разума и приближение к свободе.

Н. Бердяев хорошо представил трудности в обретении свободы. Он считал, что возможно и ложное утверждение свободы, когда она понимается статически, формально и представляется легкой, а не трудной. Свобода человека со всех сторон ограничена. Она ограничена и внутри его. И человек все время должен вести борьбу за свободу, иногда героическую борьбу. Свобода встречает сопротивление, и человек должен преодолевать сопротивление. Когда свобода не встречает сопротивления, то она начинает «разлагаться».

Итак, с позиции психического здоровья следует согласиться, что свобода это основной принцип, обязательное условие существования личности. Неумение ребенка в раннем детстве или в школьном возрасте пользоваться свободой неизбежно ограничивает его психическое здоровье и сужает диапазон адаптивности.

Рассмотрим следующую составляющую личности - индивидуальность. В определение понятия индивидуальности значительный вклад внес швейцарский психолог Карл Юнг. Его терминология, связанная с разделением людей на «экстравертов» и «интровертов», вошла в обыденный язык. Но система К. Юнга гораздо сложнее и является осью координат с весьма приблизительными точками отсчета. Сам Юнг настаивал на индивидуальности личности. Он утверждал, что создание классификации помогает в работе психотерапевта, но каждый индивидуум представляет собой единственную и неповторимую категори.

Оценка индивидуальности является сложной задачей. Самая опасная ошибка - это стремление «втиснуть» клиента в одну из известных категорий и, тем самым, вторгнуться в его автономию. Говоря словами Р. Мэя, с помощью консультанта клиент должен отыскать то, что Аристотель определил как «энтелехию», т.е. «ту единственную форму в жёлуде, из которой неизбежно разовьется дуб». Аналогичны рассуждения Юнга о том, что каждый из нас несет в себе свою форму жизни, которую невозможно вытеснить другой. Эта форма жизни, истинное Я, охватывает глубины человеческого разума, выходя далеко за пределы обыденного сознания. Отыскать самого себя можно только соединив сознательное Я с различными уровнями подсознания.

В функциональном плане подсознание представляется как огромный склад, хранящий разнообразное психическое содержимое: страхи, надежды, желания и разного рода инстинктивные побуждения. Но на деле это скорее динамо-машина, вырабатывающая желания и побуждения, направляемые сознанием. Подсознание можно рассматривать как ряд уровней. Такой подход соответствует реальному опыту, так как детские впечатления, например, кажутся нам глубже, чем переживания вчерашнего дня. Чем глубже мы проникаем в знание, тем больше мы обнаруживаем материала, общего для многих индивидуумов. Для этих более глубоких уровней К. Юнг ввёл термин «коллективное подсознание». Это то, что в определенной степени связано с национальной историей и культурой человека, но попало в подсознание каким-то более сокровенным путем, чем через школьные классы и учебники. Известно, что в примитивных обществах, в которых коллективное сознание сильнее, весьма сложно определить, где кончается опыт предков, и начинаются вновь приобретенные индивидуальные навыки.

В индивидуальном подсознании К. Юнг выделяет определенные структуры, общие для всего человечества («архетипы» или «изначальные образы»). Это мыслительные структуры, которыми люди владеют в силу того, что они просто человеческие существа. Архетипы имеют отношение к структурной основе разума.

Связь психического здоровья с индивидуальностью становится очевидной, когда человек не умеет быть самим собой, когда он не может выразить свою индивидуальность. Невротический тип страдает оттого, что не может принять себя, не может выносить самого себя и хочет чего-то иного. В процессе возрастного развития самосознание ребенка часто искажается неверным представлением родителей и других значимых взрослых о его индивидуальности - это ограничивает его психическое здоровье. Проникновение в собственную индивидуальность и адекватное принятие себя со всеми психофизическими особенностями расширяют адаптивный диапазон личности.

Социальная интегрированность является третьей составляющей устойчивой личности. Этот аспект настолько значим, что люди имеют обыкновение полагать, что если личность испытывает сложности, то они непременно связаны с социальным окружением, а если человек достиг успеха в обществе, то и никаких проблем у него не может быть.

В исследовании вопроса социальной интегрированности большая заслуга принадлежит А. Адлеру. Он отмечал, что для невротика особенно характерна неспособность устанавливать связи с людьми и окружающим миром. Адлер утверждал, что нельзя сохранить душевное здоровье, отгораживаясь от своей социальной группы, поскольку сама структура личности зависит от общества. Даже рождение ребенка зависит от определенного социального акта со стороны его родителей, а его выживание полностью зависит от семьи. В каждый данный момент любой индивидуум зависим от множества других людей, будь то в его настоящей или прошлой жизни. Адлер называл эту взаимозависимость «любовью и логикой, которые связывают всех нас в одно целое».

Адлер считал движущей силой развития индивидуума «волю к достижению престижа» или стремление к превосходству над другими. Это сходно, но не идентично понятию «воля к власти» Ницше и Шопенгауэра. Нам представляется, что в философском плане стремление личности к социальной интегрированное™ в большей мере можно связать с такими понятиями, как причастность, приобщение и общение в самом широком смысле этих слов. Ведь общение с другими людьми является основополагающей потребностью человека, которую он не всегда способен удовлетворить. Подтверждение этого содержится в работах Э. Берна.

В связи с категорией психического здоровья о людях с неполноценной социальной интеграцией можно сказать то же самое, что К. Шнайдер говорил о психопатических личностях, которые страдают сами и заставляют страдать других. Ограничение здоровья бывает двух планов. С одной стороны, из-за выраженного чувства неполноценности, неудовлетворенности своим социальным, материальным положением может формироваться невротический характер со страхами, робостью, избыточной сенситивностью и низкой социальной активностью. С другой - то же чувство неполноценности может порождать агрессию, ненависть, тщеславие, зависть, честолюбие, стремление унизить другого для сохранения в своем самосознании собственного социального статуса. Та и другая формы социального поведения в конечном итоге оказываются дезадаптивными.

А. Адлер считал высочайшими добродетелями общественные интерес и сотрудничество, которые присущи здоровым индивидуумам, осознающим и с готовностью принимающим на себя социальную ответственность. Находя социально конструктивные способы самовыражения, душевно здоровые люди способны к социальной интеграции, в то время как невротики своим эгоцентрическим стремлением спасти свою жизнь практически разрушают ее. Здоровый индивидуум становится социально интегрированным, т.е. в буквальном смысле добивается целостности. Только тот способен пройти по жизни без треволнений, - считал Адлер, - кто осознает свою принадлежность к человеческому братству.

Четвертую слагаемую личности - глубинную религиозность - Р. Мэй рассматривает как источник духовности. Он считает, что предельная целостность человеческой личности не только невозможна, но и нежелательна. Безделие в райских кущах или небесное блаженство, по его словам, означает гибель для личности. Личность динамична, а не статична, ее стихия - творчество, а не прозябание. Цель психотерапевта - новое, конструктивное перераспределение напряжений, а не абсолютная гармония. Полное устранение конфликтов приведет к застою, поэтому задачей психотерапии является превращение деструктивных конфликтов в конструктивные.

Духовность и творчество личности также идентифицируются Н. Бердяевым. Исходом духовного творческого акта, по его мнению, является откровение. Однако откровение истины не считается венцом человеческой жизни и соединением с благостью. Человек находится в пути, а не в «окончательном достижении» цели пути. Таким образом, сама по себе духовная жизнь человека и его творчество тесным образом связаны с необходимостью решения психологической проблемы, с колоссальным психоэмоциональным напряжением и, в конечном итоге, со способностью человека перевоплотиться из одной целостной личности в другую целостную личность, при этом обогащая свою свободу, индивидуальность и социальную интегрированность.

Итак, психическое здоровье невозможно определить в терминах «благополучие», «комфорт», «отсутствие болезни» и др. Переживание человеком горя, страданий, мучений поиска вместе с моментами радостного откровения, прозрения и нахождения себя для других, по-видимому, есть главное свойство здоровой психики. В соответствии с общей концепцией психического здоровья для его оценки необходимо анализировать личность в единстве и взаимосвязи аспектов свободы, индивидуальности, социальной интегрированности и потенциальной творческой способности к перевоплощению и духовному росту. Иными словами, психологу или психотерапевту требуется воссоздать в своем сознании некую модель личности клиента, которая может быть более или менее близка к оригиналу.

Практика психологического консультирования учащихся убеждает, что подобные модели личности вполне реальны, если реальность и действительность понимать как непосредственное бытие человека, как область объективного психологического познания (Г. Абрамова, Н.Р. Битянова, И.В. Вачков, СВ. Кривцова, Е.А. Лещинская, А.Г. Лидере, Б.М. Мастеров, Р. Смид, Г.А. Цукерман). «Это непосредственное первичное бытие есть реальность, в лице которой человек выходит за пределы «мира» - в широком общем смысле всей объективной действительности - и открывает совершенно иное измерение бытия - то измерение, в котором он наталкивается на его последние глубины и непосредственно имеет их в себе».

Термин «психологическое здоровье», предложенный И.В. Дубровиной, находится в тесной связи с высшими проявлениями человеческого духа и выделяет собственно психологический аспект проблемы психического здоровья. «Психологическое здоровье делает личность самодостаточной... Мы вооружаем ребенка - в соответствии с возрастом - средствами самопонимания, самопринятия и саморазвития в контексте взаимодействия с окружающими его людьми и в условиях культурных, социальных, экономических и экологических реальностей окружающего мира».

Психологическое здоровье неразрывно связано с духовностью человека, его стремлением к постижению смысла собственной жизни, ориентацией на высшие этические ценности, с поиском и осознанием путей достижения душевного покоя, а также способностью сочетать согласие с самим собой и активную позицию в жизни. Психологическое здоровье взрослого человека предполагает осознанную потребность в духовном развитии.

Иногда психологическое здоровье описывается в терминах состояния, как баланс между различными аспектами личности человека (Р. Ассаджиоли), между потребностями индивида и общества, который поддерживается постоянными усилиями (С. Фрайберг). Некоторые исследователи рассматривают психологическое здоровье как процесс жизни личности, в котором сбалансированы рефлексивные, эмоциональные, интеллектуальные, коммуникативные, поведенческие аспекты (Н.Г. Гаранян, А.Б. Холмогорова). Многие авторы делают акцент на его функциях: поддержании равновесия между личностью и средой, адекватной регуляции поведения и деятельности человека, способности противостоять жизненным трудностям без отрицательных последствий для здоровья (А.В. Петровский, М.Г. Ярошевский, П. Бейкер). Нередко для обозначения психологического здоровья используются синонимичные понятия «сила Я», «духовное здоровье».

Определение психологического здоровья как «динамической совокупности психических свойств человека, обеспечивающих гармонию между потребностями индивида и общества и являющихся предпосылкой ориентации индивида на выполнение своей жизненной задачи, самоактуализации», приводит О.В. Хух-лаева в программе формирования психологического здоровья у младших школьников.

Итак, в психологии понятие «здоровье» рассматривается как «психическое здоровье». Несмотря на многочисленные теоретические и практические разработки категории здоровья, ее статус сегодня неоднозначен. Нам импонирует понимание психического здоровья, сложившееся в русле феноменологического, гуманистического и экзистенциального направлений (А. Маслоу, К. Роджерс, Р. Мэй и др.), и созвучное с ними толкование этого явления представителями российской психологической школы - Б.С. Братусем, И.В. Дубровиной, О.И. Мот-ковым, A.M. Прихожан и др. Названные ученые приходят к следующим выводам:

1. Психическое здоровье - это идеальное понятие, основанное на принципах свободы, духовности, индивидуальности. Это не конечный пункт, а направление, в котором человек движется, следуя своей истинной природе. А самая сущность природы человека конструктивна, разумна, активна и заслуживает доверие.

2. Нарушения психического здоровья - это лишь количественные отклонения от нормального процесса психического развития.

3. Причиной нарушений психического здоровья является неправильное распределение напряжений во внутренней структуре личности. Наиболее значительным из них является напряжение между тем, что человек собой представляет, и тем, чем ему, по его мнению, следует быть.

4. Показателями психического здоровья являются принятие ответственности за свою жизнь, принятие себя, осмысленность индивидуального бытия и способность к пониманию и принятию других.

 

АВТОР: Кабаева В.М.