Механизмы создания культуры+Формы трансляции культуры+Народ, интеллигенция, творческая личность как субъекты культуры
ПЛАН
1. Механизмы создания культуры
3. Народ, интеллигенция, творческая личность как субъекты культуры
1. МЕХАНИЗМЫ СОЗДАНИЯ КУЛЬТУРЫ
Приверженцы культурного подхода смотрят на преобразования с точки зрения культуры организации. Культура - объект активного обсуждения и система координат для лидеров и руководителей любого предприятия. Ее можно определить так:
«Система общепринятых предпосылок, усвоенная группой в ходе решения проблем внешней адаптации и внутренней интеграции, которая по результатам работы признана действенной, а потому передается новым членам как верный способ видения, осмысления или восприятия таких проблем» (Schein, 1992).
Культура воздействует на подсознание членов организации и предопределяет их поведение в ходе реформ, даже когда внешние требования меняются. Поэтому, приступая к преобразованиям, новые лидеры нередко ставят на ключевые должности людей со стороны.
1. Инновация как изобретение или выработка новых идей, образов, моделей или принципов действия, политических и социальных программ, нацеленных на изменение общественного бытия, выдвижение новых форм деятельности или организации общества, нового типа мышления или чувствования. Носителями новаторства могут выступать творческие личности (пророки, правители, мудрецы, деятели культуры, ученые и т.д.) или новаторские группы, выдвигающие новые идеи, нормы, ориентации и способы деятельности, отличные от того, что принято в данном обществе. Часто обращают внимание на то, что источником инноваций обычно служит не «простой средний человек» и не средняя социальная группа, а индивид или группа, так или иначе «выбивающиеся» из данного общества, оказывающиеся в нем «авангардом», «диссидентами» или «маргиналами». Они не принимают сложившихся нормативных принципов регуляции и ищут свои особые пути самоутверждения. Поэтому, в частности, в культуре всякого общества поддерживается высокий статус людей, обладающих необычными способностями к творчеству, если, конечно, это творчество отвечает ожиданиям группы.
На более массовом уровне носителями новаторства нередко выступают выходцы из других стран или из другой социокультурной среды, оказывающиеся гетерогенными для данного общества. Это могут быть и сектантские группы, нарушающие сложившееся «благочиние», затевающие новые пути спасения и отвечающие им формы практического поведения и хозяйственной деятельности. Такую роль выполняли протестанты на раннебуржуазном этапе европейской истории, европейцы в колониальных странах, выходцы из арабских стран или индийцы в Восточной Африке, китайцы в Юго-Восточной Азии. Выходцы из кавказских народов в среднерусской полосе нередко оказываются более успешными в развитии торговли, сферы услуг, различных промыслов, чем коренное население. Носителями тенденций обновления и модернизации выступают активные слои, не находящие себе приемлемого места в прежней системе отношений и типах деятельности.
Однако имеется существенная проблема соединения нововведений с социокультурной средой. Всякое нововведение обречено на забвение, отторжение или лишь на временную местную реализацию, если оно не встречает понимания со стороны принимающего общества, если отсутствует социальный спрос, определяемый как состоянием общества, так и тем, какой слой оказывается наиболее заинтересованным в развитии нового типа деятельности.
Именно социальная детерминация определяет судьбу открытий и изобретений (получит ли творческий акт признание или будет обречен на забвение). Показательный пример дает история книгопечатания в Западной Европе. И. Гутенберг начал печатать книги в середине XV в. Но культурная среда была настолько готова к восприятию этого факта, что уже в 1500 г. в 26 городах Европы было основано почти 1100 типографий, которые выпустили около 40 тысяч изданий книг общим тиражом 10-12 миллионов экземпляров. Хотя в России первая книга была напечатана Иваном Федоровым с небольшим опозданием (1564 г.), этот факт не повлек за собой прорыва в стране, широкое книгопечатание было отложено на полтора столетия, а сам он подвергся гонениям.
История знает множество примеров того, как открытия и нововведения отторгались и предавались забвению, если они не соответствовали социокультурной среде. И напротив, «социальный заказ» рождал поток предложений, получавших признание общества. Так, паровая машина была впервые построена русским изобретателем Иваном Ползуновым в 1766 г. на одном из заводов на Алтае. Проработав несколько месяцев, машина была остановлена из-за смерти создателя (починить ее не удалось). Паровая машина Джеймса Уатта была построена в Англии в 1776 г., и через несколько лет их было выпущено уже несколько десятков. На протяжении всей своей долгой жизни Уатт продолжал совершенствовать машину и тем самым содействовал развитию паровой техники, как в своей стране, так и в других странах. Он умер в 1819 г. в почете и славе.
Российская культура, вновь и вновь порождая стимулы для отдельных нововведений, для появления самородков, не имела широкой потребности в новых знаниях, сложившейся социокультурной среды, готовой поддержать нововведения.
2. Обращение к культурному наследию, под которым следует понимать сумму всех культурных достижений данного общества, его исторический опыт, сохраняющийся в арсенале общественной памяти, включая и подвергшееся переоценке прошлое. Такое наследие обладает для общества вневременной ценностью, так как к нему относятся различной давности достижения, которые сохраняют способность перехода к новым поколениям в новые эпохи.
Культурное наследие - более широкое понятие, чем традиция. В нем сохраняется все то, что на том или ином этапе было создано в духовной культуре общества, включая и то, что на время было отвергнуто и не привилось, но позднее может вновь найти свое место в обществе. В точном понимании этого термина традиция означает «механизм воспроизводства культуры или социальных и политических институтов, при котором поддержание последних обосновывается, узаконивается самим фактом их существования в прошлом».
Принципиальное свойство традиции в том и состоит, чтобы обеспечивать сохранение прошлых образцов через устранение, ограничение новшеств как отклонений. Во всякой культуре существует некое динамическое соотношение традиционности (благодаря которой поддерживается стабильность) и инноваций или заимствований (через которые общество изменяется). И то, и другое сосуществует как разные стороны культурного организма, имеющего свою самобытность (идентичности), о которой речь шла выше.
Самобытность - существенное и постоянное проявление тех компонентов культурного достояния данного общества, которые оказываются функционально необходимыми на новых этапах его существования. В различных ситуациях, возникающих в силу динамики, присущей самому обществу, или же в силу воздействия извне, проявляются присущие данному обществу принципы социокультурной регуляции. Этой проблематике уделялось огромное внимание на многочисленных международных конференциях, проводившихся на протяжении 70-х гг., и авторитетом ЮНЕСКО признано принципиальное значение принципа самобытности в международных отношениях. В документах этой всемирной организации принято определять самобытность как «жизненное ядро культуры, тот динамический принцип, через который общество, опираясь на свое прошлое, черпая силу в своих внутренних возможностях и осваивая внешние достижения, отвечающие его потребностям, осуществляет постоянный процесс постоянного развития».
Диалектика культуры состоит в постоянном переходе от прошлого к настоящему и будущему. Накопленному опыту прошлого противостоит повседневная практика, требующая постоянной расшифровки прежнего опыта, его приспосабливания, отбора, интерпретации и обогащения. В этом поле между прошлым и настоящим могут присутствовать как привязанность к привычным ритуалам, постоянно возрождающим прошлое, так и погружение в повседневность с ее практическими заботами или же ориентация на будущие достижения.
В многочисленных дискуссиях по проблемам культурного наследия, которые происходили в развивающихся странах, а в период перестройки широко развернулись и в нашей стране, выявилось несколько идейно-теоретических направлений.
Так, среди специалистов в гуманитарных науках нередко складывается «классикалистское» отношение к наследию, ориентированное на тщательное поддержание и освоение «неумирающих сокровищ, имеющих непреходящее значение». В процессе профессионального изучения культуры прошлого возникает представление, что именно в компетентном и основательном изыскании, в обстоятельном описании прошлых достижений культуры и можно обрести смысл достигнутого. То признание, которое получают такие изыскания в научном мире и на международной арене, те премии и награды, которые получают исследователи культурного наследия, казалось бы, служат зримым подтверждением обретенности исторического прошлого.
В культуре каждого общества и в мировой культуре вообще имеется сфера, где наследие живет вечной жизнью непреходящих ценностей, не подверженных бурям и натискам, происходящим в социально-политических баталиях. Речь идет о культуре в ее опредмеченной форме - памятниках, картинах, текстах, изобретениях, преданиях, т.е. обо всем том, что может быть собрано в музеях (а частью хранится в запасниках), книгохранилищах, изданиях литературных памятников. Поддержание этой сферы породило специальные типы эмпирических и теоретических исследований (археологию, памятниковедение, музееведение, архивное дело и т.д.), имеющих свою методологию, комплекс профессий, требующих специальной подготовки, компетенции и соответствующей внутренней ориентации. Охрана и освоение культурного наследия, организация и поддержание музеев, библиотек, архивов и т.д. - важная составная часть не только деятельности общественных организаций, но и обязательная задача государства. Они широко входят в состав международных мероприятий. Огромные усилия предпринимаются в этом плане по линии ЮНЕСКО. В России широко известна теоретическая и практическая деятельность академика Д. Лихачева по поддержанию памятников национального прошлого.
Ценности и смыслы, воплощенные в памятниках прошлого, несомненно, становятся важным фактором новой культуры. При этом они должны не только сохраняться, но и воспроизводиться, вновь и вновь раскрывая свой смысл для новых поколений, что требует соответствующей интерпретации этого смысла. Заботиться приходится не только о сохранении, но и о восстановлении, возрождении тех форм традиционного творчества, которые утрачены или полузабыты. Подчас возникает тенденция представить это наследие как воплощение некоего живого духа культуры, сохраненного уже в силу наличия текста, символа, изображения. Возникает представление, что само всестороннее описание и консервацию памятника можно выдать за бессмертное бытие извечных человеческих ценностей, неумирающих памятников, имеющих непреходящее значение. Задача, казалось бы, состоит в необходимости последовательного, внимательного их описания - том за томом, рукопись за рукописью, предание за преданием, храм за храмом. Выхваченные из потока времени символы, и образы могут создать «музеефицирующую» культуру, не соприкасающуюся с действительностью и не получающую воплощения в новой деятельности.
Такое отношение к культурному наследию выражают многие религиозные деятели, а нередко и светские деятели культуры, которые полагают необходимым обеспечить поддержание привычных смыслов, норм и ценностей, сложившихся к данному поколению, прививать этому поколению почитание непререкаемых ценностей прошлого. Как религиозные, так и светские сюжеты, и символы превращаются в канон и академический образец, в сопоставлении с которым все остальное получает второстепенный или низший статус.
Ревайвализм (фундаментализм) как восстановление более ранних образцов религиозной веры, не затронутых разлагающим воздействием ее позднейших противников и извратителей - еще одно, крайнее направление в отстаивании культурного наследия. Оно играет очень важную роль в тех процессах модернизации, которые влекут за собой ослабление и распад привычных традиционных ценностей и форм социальной регуляции. Наиболее известными проявлениями такого рода течений стали движение гандизма в Индии и тот процесс активизации ислама в Иране, духовным лидером которого стал аятолла Хомейни.
В ходе идеологической борьбы происходит отбор тех или иных вариантов культурного достояния, отвечающего интересам тех или иных социальных слоев и движений.
Так, жесткая идеологическая борьба была развернута в Китае в 60-х гг. под лозунгом «борьбы с реакционным наследием конфуцианства». Разрушительная «культурная революция» дополнялась, однако, культом легизма - раннекитайской школы права, узаконивавшей полновластие государства и его высшего лидера.
Нередко приходится слышать и о ниспровержении культурного наследия. Порой в ходе революционной ломки прежних социальных структур возникают идейно-теоретические и политические течения, утверждающие бесполезность прежнего культурного достояния для нового общества. Ни своя национальная культура, ни религия, ни культура западных стран не считается необходимым компонентом нового социального и духовного устройства. Если западная («буржуазная») культура враждебна в силу своей связи с угнетающим режимом, то своя собственная также не заслуживает сохранения, так как обрекла народ на отсталость и зависимость. В ходе революционной и вооруженной борьбы будет рождаться новая культура.
Известные примеры такого подхода к культурному достоянию можно найти в раннее большевистской идеологии в период гражданской войны в России. Позднее идеи такого рода получили распространение в национализме леворадикального толка в ряде стран Азии, Африки и Латинской Америки. Известным идеологом такого рода подходов к культуре стал алжирский леворадикальный идеолог Ф.Фанон.
Итак, обращение к культурному достоянию предстает как постоянная дилемма для общественного сознания в силу глубокой противоречивости самого прошлого, в котором неизменно сказывается соперничество различных тенденций, не устраняемых в классической модели развития данной цивилизации. Другой источник этой противоречивости - наличие альтернатив в развитии общества, выбор которых требует согласования со сложившимися устоями.
Важная функция культурного достояния - поддержание стабильности и постоянства общественной регуляции. Те элементы культурного и социального наследия, которые передаются из поколения в поколение и сохраняются в течение длительного времени, выделяются в состав самобытности. Самобытность включает не только такие традиционные механизмы, как обычай и обряд, но и более дифференцированные и подвижные элементы: ценности, нормы, общественные институты. Как уже упоминалось, в механизме традиционной регуляции инновации оцениваются как вредное отклонение и устраняются. Однако основной формой регуляции традиции могут служить только в относительно простых и изолированных коллективах, где практическая и духовная сферы почти не отделены друг от друга и ссылка на заветы предков служит достаточным обоснованием поведения. Более развитые общества не могут ограничиться традицией, и ее функции сводятся к поддержанию фольклорного и классического наследия. Идеологическая борьба отражает различное отношение к традициям. Социальные группы по-разному относятся к прошлым нормам и представлениям, воспринимая одни как позитивные, «свои», а другие -как негативные, «чужие».
Особое значение приобретает обращение к традиции в народных движениях, усваивающих активизирующие ориентации в привычных для них формах сознания. Религиозные или же революционные движения обращались к идеям, возрожденным из далекого прошлого, чтобы внедрить в сознание масс близкие и понятные им идеи.
3. Диффузия как распространение культуры. Если традиция - это передача культуры через поколения и время, то диффузия - ее распространение в социальном или географическом пространстве (см. гл. II). Распространение подразумевает и заимствование как освоение тех или иных элементов культуры из одного общества (как источник) в другое (как принимающее). В социальной антропологии этот процесс большей частью рассматривается как аккультурация, которой подвергаются индивиды, социальные группы, районы, нации или страны. Она может носить прямой (через влияние интеллигенции или иммигрантов на принявшую их социальную среду) или же косвенный характер (через воздействие средств массовой коммуникации, потребляемые товары, университеты, научные центры и т.д.).
Среди факторов, влияющих на культурную диффузию, обычно выделяют следующие:
- степень интенсивности контактов. Постоянное или частое взаимодействие обществ ведет к быстрому усвоению инородных элементов. Так, люди, живущие на национальных окраинах или в торговых центрах, обычно быстрее усваивают элементы других культур, чем жители глубинки;
- условия контакта: насильственное навязывание культуры неизбежно порождает реакцию отторжения, сопротивление «оккупационной» культуре, усиление стремления противопоставить ей свою самобытность, национальное достояние, язык и историческую память;
- состояние и степень дифференциации общества. На процесс заимствований влияет, с одной стороны, степень готовности общества к усвоению инородных нововведений, что означает и наличие той социокультурной группы, которая может стать их носителем, принять эти нововведения в своем менталитете, образе жизни и деятельности. С другой стороны, общество, сохраняющее определенную меру стабильности, устойчивости в системе социокультурной регуляции, имеет больше возможностей для плодотворного усвоения этих нововведений без реакции отторжения разрушительных последствий чрезмерной «имитации».
4. Синтез. В качестве отдельного источника культурной динамики следует выделить синтез как взаимодействие и соединение разнородных элементов, при котором возникает культурное явление, течение, стиль или модель социокультурного устройства, отличающееся от обоих составляющих компонентов и имеющее собственное качественное определенное содержание или форму.
Синтез становится содержательным сдвигом в общественной жизни и тем принципиально отличается от симбиоза, возникающего в ходе взаимодействия культур, при котором собственные и заимствованные элементы и течения остаются в достаточной степени обособленными, сохраняющими дистанцию по отношению друг к другу, что сопровождается зачастую взаимным недоверием и конфликтами.
Синтез имеет место в том случае, если социокультурная система осваивает достижения иных обществ в тех сферах, которые оказываются недостаточно развитыми в ней самой, но при этом сохраняет присущую ей исходную основу, позволяющую говорить о ее определенности и самобытности, способности поддержания целостности и устойчивости.
Как частичный синтез иудео-христианской и античной традиции формировалась на протяжении веков европейская культура, хотя в ряде отношений разнородность этих традиций сохраняется вплоть до настоящего времени. В VII-IX вв. складывается исламская цивилизация на основе синтеза собственного религиозного достояния и освоения некоторых духовных достижений античной цивилизации и политической культуры персидской цивилизации. На основе длительного взаимодействия достояния индейских народов и испано-португальской («иберийской») культуры складывается симбиозно-синтетическая цивилизация Латинской Америки.
В современных условиях синтез становится важным источником преобразования социокультурной системы многих развивающихся стран. В качестве наиболее удобного образца осуществления плодотворного соединения собственных национальных и модернизирующих компонентов обычно приводят Японию и ряд других малых стран Восточной и Юго-Восточной Азии: Южная Корея, Тайвань, Гонконг, Сингапур и др. Подобные тенденции имеют место, как мы увидим, и во многих других странах Азии и Латинской Америки, хотя далеко не везде они оказываются преобладающими.
Необходимо также сказать несколько слов о понятии и структуре социальной коммуникации (или формах трансляции культуры). Латинский глагол communico означает «делать общим», «связывать», «соединять». Существительное communicatio переводят как сообщение, передачу информации. Это значение сближает понятие коммуникации с трансляцией: от translatio - «перенос», «перемещение», «передача». Структура коммуникации предполагает наличие коммуникатора и реципиента. Передача информации становится возможной только при наличии определенного кода, установленного между адресантом и «адресатом». «Адресат» получает информацию, передаваемую с определенных позиций. Канал коммуникации предполагает одностороннюю связь. Важно отметить принципиальное отличие коммуникации от общения, предполагающего диалог.
Изучение средств коммуникации - очень важный момент современной философии образования, так как они помогают понять общественные и культурные изменения. В то же время, личностное начало является очень важным в процессе коммуникации, который во многом зависит от настроя его участников.
Согласно теории Х.М. Маклюэна, средства коммуникации того или иного периода истории человечества придают новую форму и перестраивает схемы социальной взаимозависимости, а также каждый аспект жизни каждого человека. Эволюция принципов индивида происходит параллельно с культурными и общественными изменениями. Средство коммуникации определяет и воплощает доминирующий в настоящий момент принцип социальной организации, выступает как генератор принципов личностного и общественного восприятия. Рассматривая историю европейского человечества как историю смены типов социокультурной коммуникации, можно выделить четыре периода:
- Устный.
- Письменный.
- Печатный.
- Электронный.
Важно отметить, что одна форма социальной коммуникации полностью не сменяет другую. «Галактики» Х.М. Маклюэна не разрушаются, а проходят одна сквозь другую, изменяя свои конфигурации. Одна коммуникационная структура надстраивается над другой, делая последнюю своим фундаментом. В результате «коммуникационного взрыва» нарушается сенсорный баланс, меняется тип восприятия, но структура коммуникации остается прежней:
Адресант - Сообщение - Адресат.
Очевидно, что у каждой культуры существуют свои понятия о структуре образовательных институтов, о целях и задачах образования, об эталоне образованного человека. Особенности типа культуры определяют особенности системы образования. Примером может служить школа грамматика в древнем Риме. Современные исследователи античной культуры выявили основные «недостатки» данной структуры образования: школа грамматика «не развивала привычки к синтезу, не умела ставить общих вопросов и рассматривала художественное произведение не в его целом, а в отдельных мелких частях». Точно так же древних комментаторов того или иного произведения занимала не основная идея, а непонятные выражения, устарелые слова и т. д. По свидетельству св. Августина, одним из главных достижений школьного образования того времени являлось умение «одеть свои мысли в подходящие выражения».
Несмотря на то, что определенная система образования соответствует определенному типу культуры, структура образовательной коммуникации остается одинаковой во все времена:
Учитель - Учебный материал - Ученик.
И в академии Платона, и в средневековом университете, и в современной школе знания передаются по этой схеме.
В последнее время широко обсуждается вопрос о введении дистантного образования в Российской Федерации и полной замене им существующего академического образования. Эти проекты являются заведомо утопическими, поскольку в традиционной схеме «учитель–ученик» важнейшую роль играет личностное начало, тесно связанное с эффектом присутствия, причем не виртуального, а чувственно осязаемого.
Очевидно, что важнейшим условием ситуации образования является некий текст (или сообщение), передаваемый от учителя к ученику (или от коммуникатора к реципиенту). Необходимо добавить, что в ситуации образования чрезвычайно важен положительный результат восприятия данного сообщения реципиентом, т. е. понимание учителя его учениками о насущной проблемой становится озвучивание данного текста. Очень часто эффективность преподавания той или иной дисциплины зависит от того, насколько тот или иной преподаватель владеет искусством красноречия. В эпоху античности ораторскому таланту учителя и его манере держать себя с учениками придавали решающее значение. В настоящее время ораторские способности преподавателя считаются желательной, но отнюдь не обязательной компонентой образования. Однако, несмотря на то, что искусство красноречия утратило в образовании свой официальный статус, несомненен тот факт, что преподаватель обладающий умением последовательно, ясно и увлеченно излагать материал, усиливает эффективность усвоения своего курса.
В то же время, многое зависит не только от умения или неумения излагать материал, но и от личности самого преподавателя. Известно, что очарованный, восхищенный, иногда влюбленный в преподавателя ученик показывает высокие результаты. Только при условии личного контакта учителя с учениками становится возможным функционирование одного из двух механизмов, стимулирующих работу учащихся. Назовем данные механизмы «механизм страха» и «механизм уважения»: в первом случае учащийся вынужден работать, движимый страхом возможного наказания, во втором - он работает добровольно, исходя из уважения к учителю и желания ему понравиться. «Механизм страха» срабатывает быстрее, но «механизм уважения» более надежен и эффективен. Дистантное образование значительно снижает уровень эмоций, столь необходимых для эффективного усвоения материала.
Чувства уважения, любви, восхищения вызывает не манера преподавания, а сама личность учителя, т. е. те выдающиеся ее качества, совокупность которых обычно называют харизмой, а Л.Н. Гумилев обозначил словом «пассионарность». Классическим примером здесь служит знаменитая речь Ф.М. Достоевского, произнесенная на торжествах, посвященных открытию памятника А.С. Пушкина в Москве: речь, которая произвела на слушателей неизгладимое впечатление, не производит подобного впечатления на читателя. Л.Н. Гумилев выдвигает предположение, что именно личность Достоевского впечатлила аудиторию, а не юбилейная речь. То же самое происходит в ситуации обучения: несомненно, Платон был, прежде всего, покорен личностью и образом жизни Сократа, и лишь затем самой его философией.
Игровой элемент образования также усиливается в условиях личного контакта учителя с учениками. Возрастает роль вдохновения, импровизации и других факторов, усиливающих эффект восприятия информации. Очень важным для лектора является мгновенный отклик аудитории, причем возникающий не на вербальном, а на энергетическом уровне.
Дистантное образование, безусловно, может быть очень эффективным в том случае, когда человек достиг такого уровня самосознания, что может самостоятельно формулировать цели своего обучения. Примером подобного «дистантного» образования являются знаменитые «Письма к Луциллию» Сенеки, адресат которых готов добровольно следовать за мыслью своего адресанта. В данной системе, очевидно, задействован «механизм уважения», который и обеспечивает поучениям Сенеки эффективность. Но люди не рождаются с сознанием собственных целей, поэтому для дальнейшего эффективного обучения человека необходимо увлечь, а сделать это чаще всего можно лишь в условиях личного контакта с учениками. Т. о. дистантное образование может успешно функционировать лишь как дополнение к академическому.
Современное общество находится в непростой ситуации: возникает момент очередной переоценки культурных ценностей. Самое трудное заключается в том, чтобы преодолеть панический страх перед техникой и электроникой, парализующий интеллектуальную элиту общества. Необходимо понять и смириться с тем, что на место «человека читающего» приходит совершенно новый тип человека информационного мира. Этот переход создает совершенно новые возможности для функционирования текстовой культуры и требует введения новых понятий и метафор для его описания. Очень важно выработать новый подход, позволяющий использовать новейшие достижения науки и техники для обогащения культурной жизни современного человека и сократить разрыв между техническими возможностями информационного общества и культурными потребностями индивида. Важнейшая роль в разработке этого метода отводится философии образования.
Важно отметить, что вышеназванные проблемы не означают безусловного краха образования. Очевидно, на смену новоевропейской системе образования придет другая система, и в этом нет ничего ужасного. С изменениями формы коммуникации меняются типы культуры и парадигмы образования, но общий смысл обучения останется прежним, пока его фундаментом является личностное начало, и существуют ключевые фигуры: учитель и ученик.
3. НАРОД, ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ, ТВОРЧЕСКАЯ ЛИЧНОСТЬ КАК СУБЪЕКТЫ КУЛЬТУРЫ
Человек изначально не существует в некоем «пустом» пространстве, а находится в системе других индивидов, что определяет дополнительные условия его существования. Скажем, сосуществование человека с другими индивидами в сообществе, в некоторой степени ограничивает свободу его действий, что находит отражение в соответствующем наборе норм и правил поведения в этом сообществе.
Нормы и правила поведения членов сообщества отслеживаются самим сообществом различными способами, из которых нас в данный момент будут интересовать лишь связанные с психической деятельностью человека, а именно - с высшей психической деятельностью.
Социальность человеческого бытия определяет то, что в потоке поступающей к человеку информации значительное место с самого рождения занимает информация об условиях взаимодействия человека с окружающим его сообществом. Правила и нормы поведения, принятые в сообществе, также поступают к человеку в виде определенной информации. Эта информация передается в виде некоего набора духовно-нематериальных объектов, набора образов, которые существуют реально и существование которых постоянно «подпитывается» реальным поведением индивидов в сообществе. Набор этих образов и составляет то, что мы называем общественной нравственностью и общественной моралью.
И более того, поскольку формирование «пирамиды души» конкретного индивида происходит в сообществе, постоянно поставляющем этому индивиду информацию о правилах и нормах поведения, постольку образы общественной морали и нравственности непосредственно влияют на формирование и закрепление в «пирамиде души» соответствующих им мыслеобразов. Естественно, что эти мыслеобразы оказывают непосредственное влияние на поведение индивида; в том числе и посредством влияния на формируемые самим индивидом «образы желаемого». (Правда, не следует понимать здесь термин «желаемое» в узком смысле этого слова: индивид может и не «желать» того или иного действия со своей стороны, этого может «желать» от него сообщество.) В результате нормы и правила сообщества влияют на поведение индивида не только извне, но и как бы изнутри его самого.
Следует отметить, что поскольку мораль и нравственность являются именно наборами «образов желаемого», и поскольку «набор» может осуществляться по разным критериям, постольку может существовать одновременно несколько наборов образов морали. Скажем, может быть набор образов, отражающий декларируемые в сообществе правила и нормы, и набор образов, формирующийся на основе реального поведения членов сообщества. Тогда мы говорим о существовании официальной общественной морали и морали действительной, каковые, в принципе, могут весьма значительно отличаться друг от друга.
По этой же причине мораль и нравственность одного общества может (и весьма значительно) отличаться от морали и нравственности другого общества. И более того. В условиях сильно дифференцированного сообщества может вообще не существовать единой общей морали: для каждого отдельного социального слоя может быть своя действительная мораль, хотя эти социальные слои и представляют собой лишь подсистемы единой системы-сообщества.
Все эти выводы, как легко видеть, находят подтверждения в реальном мире. Отличие действительной морали от официальной создает условия для проявления таких черт поведения, которые мы называем «лицемерием» и «ханжеством». А различие наборов образов морали в разных обществах (или разных социальных группах единого сообщества) является причиной того, что мы порой возмущаемся поведением какого-то человека, которого совершенно не мучат угрызения совести, поскольку он ведет себя в полном соответствии с моралью, принятой в том обществе, где он вырос.
Интеллигенция (от лат. intelligens - понимающий, мыслящий, разумный) - общественный слой людей, профессионально занимающихся умственным, преимущественно сложным, творческим трудом, развитием и распространением культуры; родовое понятие, определенный социокультурный тип; определенный социальный слой. Термин «интеллигенция» введен П.Д. Боборыкиным в 60-е годы ХIХ в. для обозначения образованного слоя русского общества. Однако следует различать возникновение названия и появление интеллигенции как реальной общественной группы. Второй вопрос остается в литературе все еще дискуссионным. Р.В. Иванов-Разумник полагал, что интеллигенция зародилась уже с ХV в. По мнению К.З. Акопяна, вероятное время появления первых русских интеллигентов как сравнительно многочисленной социальной группы - последняя треть XVIII в. Почву для нее создали культурные и политические реформы Петра I, которого Д.С. Мережковский даже назвал «первым русским интеллигентом». А по мнению Н. Бердяева, первым русским интеллигентом был А.Н. Радищев, который в своем «Путешествии из Петербурга в Москву» поднял проблему сострадания просвещенного класса простому народу. Наконец, существует точка зрения, согласно которой первое поколение русской интеллигенции представляли декабристы.
Народная культура, включавшая сказки, фольклор, песни и мифы, принадлежала бедным. Продукты каждой из этих культур были предназначены для определенной публики, и эта традиция редко нарушалась. С появлением средств массовой информации (радио, массовых печатных изданий, телевидения, грамзаписи, магнитофонов) произошло стирание различий между высокой и народной культурой. Так возникла массовая культура, которая не связана с религиозными или классовыми субкультурами. Средства массовой информации и массовая культура неразрывно связаны между собой.
Культура становиться “массовой”, когда ее продукты стандартизируют и распространяют среди широкой публики.
Во всех обществах существует множество подгрупп, имеющих различные культурные ценности и традиции. Система норм и ценностей, отличающих группу от большинства общества, называют субкультурой.
Культура формирует личности членов общества, тем самым она в значительной степени регулирует их поведение.
О том, насколько важна культура для функционирования индивида и общества, можно судить по поведению людей, не охваченных социализацией. Неконтролируемое, или инфантильное, поведение так называемых детей джунглей, которые оказались полностью лишенными общения с людьми, свидетельствует о том, что без социализации люди не способны усвоить упорядоченный образ жизни, овладеть языком и научиться добывать средства к существованию. В результате наблюдения за несколькими “существами, не проявлявшими никакого интереса к тому, что происходило вокруг, которые ритмично раскачивались взад и вперед, словно дикие звери в зоопарке”, шведский натуралист XVIII в. Карл Линней сделал вывод, что они являются представителями особого вида. Впоследствии ученные поняли, что у этих диких детей не произошло развития личности, для которого необходимо общение с людьми. Это общение стимулировало бы развитие их способностей и становление их “человеческих” личностей.
Если культура регулирует поведение людей, можем ли мы зайти так далеко, чтобы назвать ее репрессивной? Часто культура действительно подавляет побуждения человека, но она не исключает их полностью. Она скорее определяет условия, при которых они удовлетворяются. Способность культуры управлять человеческим поведением ограничена по многим причинам. Прежде всего, не беспредельны биологические возможности человеческого организма. Простых смертных нельзя научить перепрыгивать через высокие здания, даже если общество высоко ценит такие подвиги. Точно также существует предел знаний, который может усвоить человеческий мозг.
Факторы окружающей среды также ограничивают воздействие культуры. Например, засуха или извержения вулкана могут нарушить сложившийся способ земледелия. Факторы окружающей среды могут препятствовать формированию некоторых моделей культуры. Согласно обычаям людей, живущих в тропических джунглях с влажным климатом, не принято в течение длительного времени возделывать определенные участки земли, поскольку на них нельзя долго получать высокие урожаи зерновых.
Поддержание устойчивого общественного порядка также ограничивает влияние культуры. Само выживание общества диктует необходимость осуждения таких поступков, как убийство, воровство и поджог. Если бы эти поступки получили широкое распространение, стало бы невозможным сотрудничество между людьми, необходимое для собирания или производства продуктов питания, обеспечения жильем и осуществления других важных видов деятельности.
Другая важная часть культуры состоит в том, что культурные ценности формируются на основе отбора определенных видов поведения и опыта людей.
Каждое общество осуществило свой отбор культурных форм. Каждое общество с точки зрения другого пренебрегает главным и занимается маловажными делами. В одной культуре материальные ценности едва признаются, в другой они оказывают решающее влияние на поведение людей. В одном обществе к технологии относятся с невероятным пренебрежением, даже в сферах, необходимых для выживания людей; в другом аналогичном обществе постоянно совершенствующаяся технология соответствует требованиям времени. Но каждое общество создает огромную культурную надстройку, которая охватывает всю жизнь человека - и юность, и смерть, и память о нем после смерти.
В результате такого отбора прошлые и нынешние культуры совершенно различны. В некоторых обществах считали войну самой благородной деятельностью человека. В других ее ненавидели, а представители третьих не имели о ней представления. В соответствии с нормами одной культуры женщина имела право выходить замуж за своего родственника. Нормы другой культуры это решительно запрещают. В нашей культуре галлюцинации считаются симптомом психического заболевания. Другие общества расценивают ”мистические видения” как высшую форму сознания. Короче говоря, существует великое множество различии между культурами.
Даже беглое соприкосновение с двумя или несколькими культурами убеждает, что различиям между ними нет числа. Мы и Они ездим по разным сторонам, Они говорят на ином языке. У нас разные мнения о том, какое поведение безумное, а какое нормальное, у нас разные понятия добродетельной жизни. Значительно труднее определить общие черты, свойственные всем культурам, - культурные универсалии.
Социологи выделяют более 60 культурных универсалей. К ним относятся спорт, украшение тела, совместный труд, танцы, образование, похоронные ритуалы, обычай дарить подарки, гостеприимство, запреты кровосмешения, шутки, язык религиозные обряды, изготовление орудий труда и попытки влиять на погоду.
Однако для разных культур могут быть характерно разные виды спорта, украшений и т.д. Окружающая Среда является одним из факторов, вызывающие эти различия. Кроме того, все культурные особенности обусловлены историей определенного общества и формируется в результате уникального развития событий. На основе разных видов культур возникли разные виды спорта, запреты на кровные браки и языки, но главное - в той или иной форме они имеются в каждой культуре.
1. Батищев Г.С. Социальные связи человека в культуре // Культура, человек и картина мира.- М.,1987.-С.110.
2. Киселева М.С. Две судьбы одного изобретения (роль культурного контекста)//Вопросы философии.-1993.-№ 9.-С.12
3. Коган Л.Н. Всестороннее развитие личности и культура.- М.,1981.- С.43.
4. Конев В.А. О сущности освоения культуры // Методологические проблемы освоения культуры.- Куйбышев,1988.- С.7.
5. Лавренова, Т.И. Социология культуры в парадигме современного гуманитарного знания // Социальные науки: история, теория, методология. - М., 2000. - Вып. 1. - С. 38-46
6. Лавренова, Т.И. Социология культуры в парадигме современного гуманитарного знания // Социальные науки: история, теория, методология. - М., 2000. - Вып. 1. - С. 38-46
7. Левада Ю.А. Традиция.//Философская энциклопедия.- М., 1970.- Т.5.- С. 253.
8. Манхейм, К. Избранное: Социология культуры / Академия исследований культуры. - М.; СПб.: Университетская книга, 2000. - 505 с.
9. Мухамеджанова, Н.М. Духовный кризис личности как отражение кризиса культуры. - Оренбург, 2001. - 146 с.
10. Небо// Мифы народов мира.- М., 1982.-Т.2.- С.208.
11. Сильвестров В.В. Философское обоснование теории и истории культуры.- М.,1990.-С.3
12. Социология: Учебное пособие / Ахметова С.А., Беляев В.А., Большаков А.Г.; Под ред. Ерофеева С.А., Низамовой Л.Р.; Казан. гос. ун-т. Каф. социологии, Центр социологии культуры. - Казань, 2001. - 2-е изд. перераб. и доп. - 338 с.
13. Филатова, О.Г. Социология культуры: Конспект лекций. - СПб.: Михайлов, 2000. - 46 с.
14. Фрейд З. Будущее одной иллюзии // Сумерки богов.- М.,1989.- С. 95