Развитие категории субъект в советский период

 

Как отмечал М.Г. Ярошевский, существует несколько критериев, лежащих в основе анализа концепций отечественных психологов: во-первых, хронологический, который заключается в последовательно-временном рассмотрении концепций. Главный его недостаток состоит в том, что при рассмотрении небольшого периода истории невозможно выделить порядок возникновения идей, так как ученые включены в процессы научной коммуникации. Вторым критерием для анализа концепций является дифференциация по принципу принадлежности к определенной школе. Это позволяет увидеть основные различия и сходство в подходах школ и понять вклад каждой из них в развитие категории субъекта. Мы выделяем 4 основные отечественные школы, которые внесли наибольший вклад в разработку понятия «субъект»: школы Узнадзе, Рубинштейна, Ананьева, Выготского - Леонтьева.

Согласно фактической исторической последовательности, категория субъекта впервые употребляется в психологической науке в СССР именно в работах Д.Н. Узнадзе, в то время как у С.Л. Рубинштейна она представлена впервые в статьях и рукописях 20-х гг., и в рукописи книги «Человек и мир» (50-е годы).

Для Узнадзе понятие субъекта имеет принципиальное значение. Он настаивает на том что «психология как наука должна исходить... из понятия самого субъекта, как целого, который, вступая во взаимодействие с действительностью, становится принужденным прибегнуть к помощи отдельных психических процессов» [Узнадзе Д.Н., 1961, с. 66]. То есть в качестве одной из главных характеристик субъекта им выделяется целостность.

Следует отметить, субъект и личность что у Узнадзе являются синонимами: эти понятия он часто пишет через запятую. Поэтому исследователи его концепции обычно говорят об «опыте построения общепсихологической теории личности», не учитывая вклад ученого в разработку категории субъекта. Однако А.С Огнев находит у Д.Н. Узнадзе попытку дифференциации личности и субъекта: «Так в случае гипнотического внушения непосредственному влиянию подвергаются не действия субъекта, а его личность. Именно у личности возникают стремление, готовность (установка) выполнять определенный поведенческий акт. В качестве субъекта личность реализует собственную установку, а не чужой приказ» [Огнев А.С, 1997, с. 45].

Характеристика целостности субъекта связана у Д.Н. Узнадзе с понятием установки, определяемым им как «состояние субъекта, меняющееся в зависимости от задач, которые он сам себе ставит и условий, в которых он их разрешает» [Узнадзе Д.Н., 1961, с. 186]. Для К.А. Абульхановой-Славской, анализирующей труды Узнадзе, это понятие позволяет решить «мнимую альтернативу предшествования сознания деятельности или деятельности сознанию» [Абульханова К.А., 1973, с. 241].

Связь понятия установки с деятельностью выступает у Узнадзе следующим образом: «Установка является модусом субъекта в каждый данный момент его деятельности» [Узнадзе Д.Н., 1961, с. 171], т.е. категория субъекта связывается с деятельностью. Рассматривая теорию установки, М.Г. Ярошевский делает иной вывод: «Своеобразие пути, которым пошёл Узнадзе, состояло в том, что его главной темой становится не деятельность и сознание, а деятельность и бессознательное» [Ярошевский М.Г., 1974, с. 367]. Из этого вытекает критика Узнадзе идеи тождества психики и сознания, что, по его мнению, приводит «к отрицанию существования целостного, активного субъекта психической жизни» [Узнадзе Д.Н., 1961, с. 170]. Поэтому субъект в теории установки, в отличие от концепции С.Л. Рубинштейна, не всегда является сознательным.

Ещё одной особенностью теории установки, важной для разработки категории субъекта, является введение такого термина как «функциональная тенденция», которая «делает понятным, что функция, внутренняя сила может активизироваться не только под действием потребности, но и самостоятельно, автономно» [Психологическая наука в России XX века, 1997, с. 346]. Это явление противоречит так называемому «постулату непосредственности, т.е. положению о непосредственном воздействии стимула на соответствующую психическую функцию» [Рамишвили Д.И., 1996, с. 319].

Как отмечает К.А. Абульханова-Славская, для Узнадзе принципиальным выступает следующее положение: «Когда человек действует под влиянием актуальной потребности, когда его поведение подчиняется силе этой потребности, мы имеем дело с импульсивным поведением. Но человек не всегда уступает этому импульсу... он имеет способность противопоставлять себя внешней среде, объективировать своё действие, это обстоятельство даёт ему возможность ускользнуть от принуждения актуального импульса и, следовательно, поставить вопрос о своём будущем поведении. Теперь он уже сам должен решать, как поступить. Ситуация такова: субъект переживает, что его поведение отныне зависит от него, от его личности, от его «я». Следовательно, какое поведение, предпочтительнее для этого «я», должно быть заранее обдумано» [цит. по Психологическая наука в России XX века, 1997, с. 302]. Относительная независимость от внешних воздействий появляется у человека благодаря процедуре объективации, которая характеризуется тем, что переживается задержка, остановка «действующих на человека впечатлений», и это позволяет человеку воспринимать их «как нечто данное, следовательно, как нечто объективное» [Узнадзе Д.Н., 1961, с. 192].

Абульханова-Славская замечает, что объективация «освобождает личность одновременно от пристрастности восприятия действительности и от своих потребностей, она получает возможность сама соотносить свои потребности с действительностью, т.е. выступать в качестве субъекта».

Итак, в концепции Д.Н. Узнадзе субъект охарактеризован как целостный, не всегда сознательный, почти тождественный личности. Впервые прослеживается его связь с деятельностью; через понятие установки раскрывается диалектика изменения и сохранения психического; закладываются основы понимания диспозиции через процесс объективации.

Продолжая традиции, заложенные Д.Н. Узнадзе в грузинской психологической школы, Ш.А. Надирашвили выделяет три уровня психической активности: практической (связана с категорией индивида), теоретической (связана с категорией субъекта) и социальной (связана с категорией личности). Интересно, что уровень, принадлежащий субъекту, характеризуется им как лежащий между неосознаваемым уровнем индивида и осознанным уровнем личности. Надирашвили связывает понятие субъекта с объективацией: «Когда человеку не удается приспособиться к действительности посредством установки практической деятельности, он часто прерывает эту деятельность и объективирует эту ситуацию, начинает осознавать, познавать причины, мешающие осуществлению поведения» [Надирашвили Ш.А., 1973, с. 267]. Как видим, действие субъекта начинается там, где заканчивается приспособление.

Кроме того, надо отметить, что субъект рассматривается в этой концепции как субъект теоретического познания, главная цель которого снять проблематичность ситуации. «Следует полагать, - пишет он, - что такие характерные для процесса мышления особенности, как «детерминирующая тенденция», «направленность», «целостность» и другие, возникают на основе теоретической установки субъекта».

Субъект характеризуется не только с процессуальной стороны, но и содержательной: «На уровне активности субъекта, посредством фиксации теоретической установки человек вырабатывает целую систему знаний и интеллектуальных операций, которые он включает в структуру активной теоретической установки, и решает мыслительные задачи».

Таким образом, в концепции Ш.А. Надирашвили субъект предстает как целостный, находящийся на грани сознания и бессознательного, как субъект теоретической деятельности, которая начинается тогда, когда исчерпываются ресурсы приспособления.

Как уже отмечалось, Д.Н. Узнадзе разрабатывал своё понимание категории субъекта приблизительно в одно время с С.Л. Рубинштейном. Но роль С.Л. Рубинштейна в развитии этой категории вряд ли можно переоценить.

Категория «субъект» в концепции С.Л. Рубинштейна занимает ключевое место. Учёный разработал основополагающие принципы, которые определили, во многом, дальнейшее развитие этой категории.

Труды Рубинштейна не раз анализировались его учениками и последователями. Так, Абульханова-Славская провела исследование, посвященное проблеме субъекта в творчестве Рубинштейна. Опираясь на этот анализ, попробуем выделить те основные параметры, которые были заложены в категорию субъекта С.Л. Рубинштейном.

Одной из главных заслуг Рубинштейна является, по мнению Абульхановой-Славской, объектизация субъективного, которая доказывается через:

- включение субъекта в бытие;

- введение принципа детерминации.

Рубинштейн выступает против двух тупиковых, с его точки зрения, для психологии направлений: интроспекционизма и гносеологии. Первое, по его мнению, неправомерно отождествляет субъекта с сознанием, тем самым, замыкая его на самого себя. Второе сводит понятие субъекта лишь к познанию и проблеме его объективности. Рубинштейн рассматривает категорию субъекта в онтологическом плане, хотя и не игнорирует при этом познавательный аспект.

Им выделяется два значения субъективного. 1. «Субъективность в первом исходном её значении связана с принадлежностью всего психического индивиду, человеку как субъекту» [Рубинштейн С.Л., 1957, с. 61]. 2. Она «связана с более или менее адекватным, отношением психического к бытию как объекту». Дифференцируя эти понятия, он чётко проводит границу между субъективностью и субъективизмом.

Тем самым С.Л. Рубинштейн выводит категорию субъекта из гносеологического тупика: «Говоря о познании субъекта, нужно различать субъекта как определённую реальность - человека как сознательное существо, т.е. того, кто является субъектом, и понятие субъекта, т.е. функцию субъекта, которую он выполняет в процессе познания» [Рубинштейн С.Л., 1959, с. 165]. С этой точки зрения становится понятным познание субъектом самого себя.

Анализ трудов Рубинштейна позволяет вывести ряд важных характеристик субъекта.

Во-первых, это сознательность субъекта. Такая характеристика важна не только для познания. «Субъект - это сознательно действующее лицо», - подчёркивает С.Л. Рубинштейн в своей книге «Человек и мир» [Рубинштейн С.Л., 1997, с. 67].

Во-вторых, понимание субъекта как субъективной реальности. Позже это будет разрабатываться как одно из направлений психологии субъекта.

В-третьих, субъект понимается как «центр перестройки бытия», его роль состоит в том, что он «своим познанием и действием конструирует бытие»; человек имеет «деятельностную модальность, но она сводится не к деятельности, а к сущности деятеля, который осуществляет её» [Абульханова К.А., 1989, с. 15, 55].

В-четвертых, СЛ. Рубинштейн подчеркивает ещё одну важную зависимость: субъект часто сопряжён с понятием личности. Вот что пишет по этому поводу К.А. Абульханова-Славская: «Для Рубинштейна характерно понимание субъекта как основания связи сознания и деятельности: данная связь образуется личностью» [Абульханова К.А., 1989, с. 31]. Нечёткость разделения субъекта и личности будет в дальнейшем приводить к их смешению, перенесению функций одной - на другую, к их синонимичности.

В-пятых, категория субъекта определяется Рубинштейном так же через отношения, «в число которых он вводит в качестве равноправных с познанием и действием созерцание и этическое отношение» [Абульханова-Славская К.А., Брушлинский А.В., 1989, с. 208]. Именно с помощью отношения человек может преодолеть «вне положенность» другого и отнестись к нему как к свободному, имеющему право на самоопределение субъекту». Здесь многие исследователи видят начало субъект - субъектного подхода.

В-шестых, одной из наиболее важных характеристик субъекта, выступающих как высший уровень активности, наряду с инициативой, является ответственность. «Ответственность человека не только за то, что он делает, но и за то, чем он будет, станет, за себя самого, за то, что он есть, поскольку то, что он сейчас есть - это в какой-то предшествующий момент его жизни было тем, что он будет» [Рубинштейн СЛ., 1997, с. 86]. Это положение позволит нам увидеть, что человек - это творец своей жизни и что он несёт за неё ответственность.

В-седьмых, Рубинштейном ставится вопрос о коллективном субъекте. Речь, правда, идёт о научном коллективе, но декларируется и то, что каждое «Я», есть коллективный субъект, содружество субъектов, «республика субъектов». Это - одна из основ развития идеи полисубъектности в психологии.

Можно сделать вывод, что СЛ. Рубинштейн внёс огромный вклад в развитие категории субъекта. Он даёт обоснование объективности субъективного; рассматривает онтологический план субъекта, закладывает основу для открытия таких понятий как «самодетерминация», «субъект-субъектный подход», «субъектогенез»; открывает такие дискуссионные в будущем темы, как полисубъектность, дифференциация индивидуального и коллективного субъектов. Он также задаёт связь категории субъекта с общефилософскими понятиями: свободы - зависимости человека, его творчества.

Вначале XX в. в разработку категории субъект также большой вклад привнесла концепция «человека как активного деятеля» М.Я. Басова. Мы рассматриваем ее в рамках школы СЛ. Рубинштейна, так как идеи, лежащие в основе этой концепции, по духу созвучной положениям этой школы.

В структуре человека М.Я. Басов выделяет две составные части (правда, постоянно подчеркивая условность такого выделения): 1) организм сам по себе; 2) деятель в окружающей его среде. Первая составляющая может быть четко соотнесена с понятием индивида, так как, рассматривая развитие организма самого по себе, Басов определяет его как биологическое развитие, которое имеет собственный фиксированный в себе источник.

Сложнее решить, с каким понятием можно соотносится определение «деятель в окружающей среде». С одной стороны, это понятие М.Я. Басова соответствует пониманию субъекта. Он постоянно подчеркивает: «Человек в отличие от животных не только сам приспособляется к среде, но и приспособляет среду к себе, воздействуя на нее и преобразуя ее в процессах своего труда с помощью искусственных орудий труда. Последнее делает его не просто деятелем в среде, но активным деятелем» [Басов М.Я., 1975, с. 224-225]. Качество человека как деятеля появляется в его развитии с самого рождения.

С другой стороны, М.Я. Басов использует понятие субъект в ином смысле, соответствующем понятию самопознания: «Готовность человека к тому, чтобы быть субъектом собственного исследования, растет вместе с необходимостью в этом на пути возрастающей сложности его как деятеля в среде».

М.Я. Басов, хотя и приписывает характеристику деятеля всем живым организмам, при рассмотрении собственно человеческих свойств обращает внимание, что «и организм и среда выступают перед нами с новыми качествами, проистекающими из их социальной природы. Говоря о человеке, мы должны мыслить его всегда как общественного человека, и равным образом окружающая его среда есть, прежде всего, среда человеческого общества». И источник развития человека как деятеля в среде (или психологического развития) - вне его организма, в «закономерно организованной действительности». Это сближает понятие деятеля в среде с категорией личности.

Подчеркнем еще несколько принципиальных моментов, которые выделял М.Я. Басов: человек в его концепции целостен, сознателен (различается лишь мера сознания в различные моменты).

Но особенно интенсивное и продуктивное развитие категории субъекта получила в трудах последователей и учеников С.Л. Рубинштейна. К. А. Абульханова-Славская - один из крупнейших исследователей категории субъекта. Ей принадлежит одна из первых попыток осмысления концепции Рубинштейна и выявления в ней роли субъекта. В работах, посвященных её собственной концепции субъекта, она не раз обращалась к трудам других учёных, занятых той же проблематикой, таких как Д.Н. Узнадзе, Б.Г. Ананьев, А.Н. Леонтьев.

Вслед за своим учителем Рубинштейном, Абульханова-Славская обосновывает объективность психического как субъективного, а проблема психического как «субъективного, перерастает в проблему человека как субъекта».

Ею выделяется 3 типа субъектов: во-первых, субъект психической деятельности, во-вторых, субъект жизнедеятельности и, в третьих, субъект конкретной деятельности. Рассмотрим каждый из указанных типов и установим взаимосвязь между ними.

Основным для концепции Абульхановой-Славской является понятие жизнедеятельности. Это объективный процесс, характеризующийся через определённые объективные противоречия между общим и индивидуальным, возникающие в результате их несовпадения [Абульханова К.А., 1973, с. 189]. Жизнедеятельность для человека выступает как проблема, средством решения которой является психическая деятельность. «Индивид является субъектом психической деятельность в том смысле, что он благодаря психике изменяет объективные условия своей деятельности» [Абульханова К.А., 1973, с. 261]. Как подчёркивает Татенко, здесь психику предлагается рассматривать «в качестве самостоятельной внутренней «идеальной реальности, не просто и не сразу «уступающей» субъекту роль внутреннего мира и создающего содержательно функционирующую «внутреннюю среду», в которой может проходить его становление и развитие». [Татенко В.А., 1996, с. 183].

Абульханова-Славская, указывая на важную роль и объективную природу психического, подчёркивает, что индивид «является не только субъектом, произвольно управляющим психикой и даже своими действиями, но и субъектом, сознательно организующим свою жизнь» [Абульханова К.А., 1973, с. 283], т.е. субъектом своей жизнедеятельности.

Субъект жизнедеятельности - это основа для дифференциации субъектов, таких как субъект познания, общения, деятельности [Абульханова-Славская К.А., 1977, с. 92]. Само это понятие выводится из общефилософской категории субъекта. Это позволяет Абульхановой-Славской преодолеть полисубъектность, заложенную в работах Б.Г. Ананьева.

Существует два уровня воспроизведения жизнедеятельности: позиция и диспозиция. Позиция «характеризуется с точки зрения наличных общественных отношений», как «способ включения в общественное целое» [Абульханова-Славская К.А., 1977, с. 108]. Её обеспечением, выражением и реализацией являются формы субъективирования» [Абульханова-Славская К.А., 1977, с. 102], такие как способности, познание и сознание, действия, чувства и т.д.

Абульханова-Славская замечает, что «качество субъекта, которое обычно сводят к наличию отношения к действительности [позиции] (вставка моя Н.Б.), выражается в том, что индивид объективно находится в диспозиции» [Абульханова-Славская К.А., 1977, с. 111].

Диспозиция - это разрыв привычного хода событий, но не абстрагирование, а сохранение «имплицированности субъекта и условий его жизнедеятельности» [Абульханова-Славская К.А., 1977, с. 113], т.е. замкнутости их друг на друга. Это - проблемное отношение к действительности, «исходно и заранее требующее её осмысления, преобразования, изменения и т.д.». Диспозиция проявляется через характеристику тех общественных изменений, которые индивид вносит в действительность.

Она имеет «двойственное соотношение»:

- это отношение к действительности;

- субъект «осуществляет это отношение как встречное... противостоящее, преобразующее ситуацию и саму жизнь» [Абульханова-Славская К.А., 1977, с. 113].

Формы субъективирования на этом уровне имеют «регулятивную функцию»; они могут изменять диспозицию [Абульханова-Славская К.А., 1977, с. 121].

Ещё раз подчеркнём, что именно индивид, превращающий свою жизненную позицию в диспозицию, выступает в качестве субъекта собственной жизнедеятельности.

Через решение «задач», которые ставит перед индивидом жизнедеятельность, происходит его индивидуализация. Абульханова-Славская выделяет два её основания:

- неповторимое даже самим человеком решение;

- свой типичный, но никем больше неповторимый способ решения своих жизненных задач, отличающий индивида от других людей [Абульханова-Славская К.А., 1977, с. 116].

Таким образом, индивидуальность, по её мнению, есть следствие субъектности, так как именно субъект решает жизненные задачи.

Интересно также то, что при решении таких задач субъект сам вносит некоторую неопределённость, даже если её на самом деле нет, что позволяет ему каждый раз открывать что-то объективно новое. Этим он «утверждает и доказывает так или иначе общественную необходимость и общественную правомерность такого индивидуального решения», что является особым свойством субъекта [Абульханова-Славская К.А., 1977, с. 117].

Но для Абульхановой-Славской субъект не всегда выступает как индивидуальный. Говоря о конкретной деятельности, она отмечает, что «коренной особенностью деятельности как человеческой формы активности является то, что её субъектом всегда бывает некоторая совокупность непосредственно кооперированных или опосредованно связанных общественными отношениями индивидов» [Абульханова-Славская К.А., 1980, с. 24].

Однако чаще она использует понятие индивидуального субъекта. Роль этой категории состоит в том, что она соединяет понятия личности и деятельности [Абульханова-Славская К.А., 1989, с. 116]. Личность как субъект устанавливает меру своей активности и согласовывает её с социальными структурами, нормами и формами деятельности.

Итак, как замечает В.А. Татенко, Абульхановой-Славской был проложен «методологический путь категории субъекта в психологию» [Татенко В.А., 1996, с. 181]. Впервые было подчёркнуто, что субъектом является конкретный человек (хотя может быть и группа людей). Отвергнуто стремление свести субъекта только к эпитету, к источнику деятельности и подчёркивается, что это понятие «исходно характеризует то, как субъект осуществляет действие, как осознает мир в зависимости от его социальной позиции, его социальных определений, его социальной сущности» [Абульханова-Славская К.А., 1980, с. 45].

Таким образом, категория субъекта в концепции К.А. Абульхановой-Славской развивается в следующих направлениях: во-первых, обосновывается решение проблемы полисубъектности, во-вторых, подробно рассматривается диалектика изменения и сохранения, в-третьих, аргументируется дифференциация позиции и диспозиции.

Продолжателем идей С.Л. Рубинштейна, внесшим существенный вклад в развитие категории субъекта, является А.В. Брушлинский. Именно с его именем связывается возникновение отдельного направления психологии - психологии субъекта. И в значительной мере благодаря его усилиям в современной психологической науке категория субъекта выдвигается на передний план. Он доказывает гуманистический характер этой категории, отражающей активную позицию человека, противостоящей тоталитарному пониманию человека как винтика государственной машины.

Субъекту, по мнению А.В. Брушлинского, свойствен ряд качеств. Одно из главных - это характеристика субъекта как целостности. Именно в концепции Брушлинского субъект является интегратором всех свойств человека, эта категория включает в себя качества и личности, и индивида, и индивидуальности: «Субъект - это наиболее широкое, всеохватывающее понятие человека, обобщенно раскрывающее единство всех его качеств: природных, социальных, общественных, индивидуальных» [Брушлинский А.В., 2003, с. 16].

Но для А.В. Брушлинского категория субъекта носит особый характер; он связывает её не только и не столько с отдельным человеком, сколько с человечеством в целом, которое представляет собой «противоречивое системное единство субъектов иного уровня и масштаба: государств, наций, этносов, общественных классов и групп, индивидов, взаимодействующих друг с другом» [Брушлинский А.В., 1994, с. 4 - 5].

Индивидуальный же субъект он определяет как «высший интегративный уровень активности человека» [Брушлинский А.В., Темнова Л.В., 1993, с. 45]. Как видим, категория субъекта связывается не с понятием «личность», а с понятием «человек». Но личностью человек становится, а каждая личность есть субъект, однако субъект не сводится к личности. Главное отличие личности от субъекта в том, что в категории личности нарушено равновесие биологического и социального: «Обычно на передний план выдвигаются социальные, а не природные (задатки и др.) свойства людей как личностей» [Брушлинский А.В., 1990, с.6]. С помощью категории субъекта, по мнению Е.В. Шороховой, «органически продуктивно включается третья составляющая - психическое» [Шорохова Е.В., 2003, с. 85]. Как пишет сам А.В. Брушлинский «Человек как субъект - это высшая системная целостность всех его сложнейших и противоречивых качеств, в первую очередь психических процессов, состояний и свойств, его сознания и бессознательного» [Брушлинский А.В., 2003, с. 10]. Как видим, он ставит также проблему сознательного и бессознательного и, в отличие от СЛ. Рубинштейна, решает ее в пользу баланса между ними: «Многоуровневая взаимосвязь сознательного и бессознательного - одна из наиболее актуальных и трудных проблем психологии субъекта».

Определение субъекта по Брушлинскому позволяет поставить еще одну имплицитно присущую этой категории проблему: субъект - это свойство присущее каждому или это качество, которого достигают лишь избранные люди. Согласно определению А.В. Брушлинского каждый человек является субъектом, однако это - онтологическое качество, и на каждом этапе развития человек находится на определенном уровне преобразовательной активности. И, если это верно для индивидуального субъекта, то в отношении коллективного субъекта Брушлинский подчеркивает, что «общество не всегда становится субъектом» [Брушлинский А.В., 2003, с. 16].

Субъект выступает как инициатор активности, и именно на его основе она развивается. В.В. Знаков отмечает, что одна из заслуг А.В. Брушлинского состоит «в значительном расширении представления о содержании активности как фактора детерминации психики» [Знаков В.В., 2003, с. 95]. Ведь все многообразие видов и уровней активности субъекта образуют «целостную систему внутренних условий, через которую только и действуют... любые внешние причины, влияния и так далее» [Брушлинский А.В., 2003, с. 12].

В трудах А.В. Брушлинского субъект связывается с творческим началом в человеке: «Субъект в своей деятельности, духовности и т.д. - это субъект творчества, созидания, инноваций. Любая его деятельность (хоть в минимальной степени) является творческой и самостоятельной» [Брушлинский А.В., 1990, с. 8].

Человек как субъект является вершителем своего жизненного пути, источником саморазвития, он целенаправленно изменяет действительность, но тем самым изменяя и самого себя. Причем, с возрастом роль самостных процессов возрастает: «По мере взросления человека в его жизни все большее место занимают саморазвитие, самовоспитание, самоформирование и соответственно больший удельный вес принадлежит внутренним условиям как основанию развития, через которое всегда только и действуют все внешние причины, влияния и так далее» [Брушлинский А.В., 2003, с. 9]. А с возрастанием роли внутренних условий усиливается избирательность во взаимодействии человека с внешним миром и выделяется определенный круг внешних воздействий, которым человек, может быть, подвергнут, то есть формируется специфическая среда его жизни.

Раскрывая недостаточность обратных связей для объяснения активности человека, А.В. Брушлинский замечает: «Чуть ли не каждый, даже промежуточный результат всей указанной деятельности по-разному понимается различными людьми и общественными объединениями» [Брушлинский А.В., 1990, с. 10].

Таким образом, Андрей Владимирович Брушлинский поставил важные для проблемы психологии субъекта: баланс сознательного и бессознательного, соотношение коллективного и индивидуального субъектов как субъектов разных уровней, противоречия между достигаемым уровнем развития и свойством, присущим каждому, обосновывал целостность и системность субъекта.

Он также доказал гуманистический характер категории субъекта, характеризовал субъекта как творческое начало в человеке, расширил содержание понятия активность, что позволило противостоять деятельностному редукционизму, заложил такую модель соотношения категорий, где впервые категория субъекта заняла интегрирующую позицию. Указанные теоретические позиции выступали не в виде умозрительной схемы, а в качестве научной программы целого института. Как замечают К.А. Абульханова и М.И. Воловикова, «понимая важность именно «методологических» оснований внутреннего единства в разработке различных разделов психологической науки во вверенном ему после смерти Б.Ф. Ломова (1989) институте, Брушлинский избрал для этих целей концепцию субъекта, и она исполнила свою роль связующего звена практически для всех подразделений. В его изложении понятие «субъект» объединяет все составляющие психической жизни человека и неразрывное (недизъюктивное) целое» [Абульханова К.А., Воловикова М.И., 2003, с. 25].

На современном этапе проблема субъекта разрабатывается в различных аспектах. Так В.В. Знаков, исследуя процесс понимания людьми друг друга, вводит свой критерий субъектности: «Очевидно, что вряд ли следует называть субъектом человека, занимающего в общении монологическую позицию, не слушающего другого, не признающего за ним права на собственное мнение и, в общем-то, совершенно не заинтересованного в принятии и понимании его как равноправного коммуникативного партнера» [Знаков В.В., 2002, с. 144-145]. Тем самым продолжается исследование субъект-субъектной парадигмы общения и разрабатывается противоположная ей субъект-объектная.

В.В. Знаков обобщает характеристики, позволяющие стать человеку субъектом, выделяя в качестве основных следующие: во-первых, «субъектом можно назвать только внутренне свободного человека, принимающего решения о способах своего взаимодействия с другими людьми на основании сознательных нравственных убеждений», во-вторых, «развитость навыков самопознания, самопонимания и рефлексии, обеспечивающих человеку взгляд со стороны» [Знаков В.В., 2003, с. 98]. Он обозначает 3 плана рассмотрения субъекта: динамический, статический и регуляционный. В качестве вывода В.В. Знаков утверждает методологическую позицию психологии субъекта.

Примыкает к исследованиям школы Рубинштейна проект субъектной психологии, предложенный в рамках украинской психологии В.А. Татенко.

Он дает следующее определение субъекта - это «существо, самоинтегрирующееся по «восходящей» вокруг своей сущности, самостоятельно, свободно и творчески осуществляющее свою жизнедеятельность и развивающееся в этом качестве на протяжении всей жизни в форме личности, индивидуальности как специфически человеческих отношений» [Татенко В.А., 1996, с. 185].

Как субъект человек решает три задачи:

- познание и преобразование своего внешнего мира;

- познание и развитие своего внутреннего мира;

- познание и развитие себя как субъекта собственной психической жизни и своего бытия вообще.

При этом субъектная активность признаётся В.А. Татенко в качестве единственной детерминанты, а влияния среды и биологические факторы относятся «к разряду условий развития, но не его детерминант» [Татенко В.А., 1996, с. 26].

Вслед за В.Э. Чудновским, Татенко выделяет в субъекте ядро, которое состоит из субстанциальных интуиции - это «изначально интегрированные онтопсихологические образования, несущие в себе «сущностный код» онтогенетических самопревращений индивида в направлении достижения им подлинно человеческого бытия в мире» [Татенко В.А., 1996, с. 251]. Однако, интуиции - это не застывшие образования; они реализуются в специальных механизмах.

Если существует ядро, то естественно предполагать наличие периферии, которую В.А. Татенко определяет как «все то, что может выступать объектом и предметом, целью и ценностью для индивида как субъекта психической активности. Это и его внутренняя среда (поле, мир), которая возникла вместе с ним и которая воссоздается его творческой активностью. Периферия психической жизни выступает условием, средством и материалом саморазвития самого субъекта психической активности» [Татенко В.А., 1996, с. 249].

Представленные интуиции используются В.А. Татенко не только в схемах субъектогенеза. Он ещё рассматривает их в качестве разделов будущей объединенной психологии.

Еще одной психологической школой, оказавшей принципиально важное влияние на разработку категории субъекта, является школа Б.Г. Ананьева.

Вклад концепции Б.Г. Ананьева в развитие категории субъекта отмечался многими исследователями. Именно его труды позволяют вывести понятие «субъект» на уровень категории.

В работах Б.Г. Ананьева можно проследить две основные линии развития категории субъекта: первая связана с дифференциацией субъектов (деятельности, общения, отношений, поведения и т.д.); вторая - с соотношением понятий личности и субъекта.

Б.Г. Ананьев рассматривает категорию субъекта в связи с категориями деятельности, общения, поведения и т.д. Так общение характеризуется им как «соединение функций субъекта и объекта» [Ананьев Б.Г., 1967, с. 246], а главное отличие субъекта деятельности от субъекта поведения он видит в том, что определение первого невозможно «вне исторически сложившейся формы предметной деятельности» [Ананьев Б.Г., 1968, с. 318]. Единство всех дифференцированных субъектов определяется, прежде всего, «социальной общностью этих видов деятельности, посредством которых осуществляется общественное развитие» [Ананьев Б.Г., 1967, с. 246].

Основным понятием для Б.Г. Ананьева является «деятельность». Он определяет её как «форму существования субъекта» [Ананьев Б.Г., 1967, с. 240]. Однако, кроме деятельности, существуют общественные отношения, которые к ней не сводятся. В этом состоит главное отличие субъекта деятельности от личности: субъект «характеризуется через совокупность деятельностей и меру их продуктивности», а личность - «через совокупность общественных отношений и определяемой ими позицией в обществе» [Ананьев Б.Г., 1967, с. 247].

Несмотря на выделенные отличия, субъект деятельности и личность, по мнению Б.Г. Ананьева, иногда совпадают (это происходит в процессе экстериоризации), но всё же их совпадение относительно. Таким образом, «субъект всегда личность, а личность - субъект, но субъект не только личность, а личность не только субъект, так как, помимо различия самих характеристик деятельности и отношений, существует ещё различия в принадлежности этих характеристик к более общим структурам» [Ананьев Б.Г., 1968, с. 295].

Сам Ананьев не всегда строго выдерживает эту логику. В своей работе «О проблеме современного человекознания» он пишет: «Субъект - общественное образование, а личность образуется и развивается посредством определённых деятельностей. Именно личность - носитель свойств человека как субъекта» [Ананьев Б.Г., 1977, с. 243].

Этому противоречит описание структуры субъекта, которую даёт Б.Г. Ананьев: «Исследуя структуру человека как субъекта, мы начинаем «сверху» социальных функций на молярных уровнях, связанных с личностью, и кончаем анализом «снизу» - исследованием механизмов, обеспечивающих необходимый тонус активности и общность природных свойств человека как индивида (на молекулярных уровнях)» [Ананьев Б.Г., 1967, с. 248].

Личность оказывается включённой в структуру субъекта. Но, кроме соотнесения личности и субъекта деятельности, Ананьев пытается выявить связь понятия субъекта с понятием индивидуальности: «Единичный человек как индивидуальность может быть понят лишь как единство и взаимосвязь его свойств как личности и субъекта деятельности, в структуре которого функционируют природные свойства человека как индивида» [Ананьев Б.Г., 1968, с. 334]. Это определение позволяет назвать индивидуальность интеграцией всех свойств человека. Хотя анализ схемы Б.Г. Ананьева «Общая структура человека и взаимосвязь развития его свойств» показывает, что эту роль играет субъект деятельности, и именно он включает в себя индивидуальность.

Итак, Б.Г. Ананьевым впервые в истории развития категории «субъект» было проведена ее дифференциация с категориями личности и индивидуальности, а также обоснованы различия субъектов общения, деятельности, поведения и т.д.

Традиция исследования категории субъекта, заданная в трудах Б.Г. Ананьева развивается в трудах Б.Ф. Ломовым.

Особое внимание он уделяет базовой характеристики человека - его целостности как субъекта жизнедеятельности. Эта особенность присуща и индивидуальному, и совокупному субъекту. Но в общее определение субъекта она не вошла: «Субъект это живой телесный индивид, включённый во всеобщую взаимосвязь явлений материального мира, подчиняющийся объективным законам бытия» [Ломов Б.Ф., 1984, с. 144]. Здесь выделяется новая сторона категории субъекта: связь ее с биологическим как объективным.

Как и другие исследователи, Ломов не дифференцирует понятия «личность» и «субъект». «Субъектом познания деятельности и общения является общественный индивид - личность» [Ломов Б.Ф., 1984, с. 289]. При этом субъект у него выступает не только как личность, но и как общность. Интересно, что личность развивается, согласно Б.Ф. Ломову, лишь включаясь в совокупные субъекты. Это утверждение вытекает из понимания ведущей роли общения как важнейшего фактора субъектогенеза.

Эта форма активности, по Б.Ф. Ломову, выступает как специфическое взаимодействие субъектов, что порождает особый класс отношений, а именно «субъект - субъектные». Здесь ощущается некоторая связь с СЛ. Рубинштейном: ведь главная характеристика такого взаимодействия - это то, что «каждый из его участников относится к своему партнёру как к субъекту, обладающему, как и он, психикой и сознанием» [Ломов Б.Ф., 1984, с. 252].

Деятельность также играет немаловажную роль: она является детерминантой системы психических процессов, состояний и свойств субъекта. Но эта система сама определяет эффективность и качество деятельности.

В совместной деятельности имеет место взаимодействие, в результате которого вырабатываются общие позиции, что означает появление совокупного субъекта. Таким образом, именно позиция выступает как основная составляющая категории субъекта. Она, в свою очередь, характеризуется субъективными отношениями личности [Ломов Б.Ф., 1984, с. 330]. Через рассмотрение субъективных отношений Б.Ф. Ломов приходит к понятию субъективного мира, «костяком» которого они являются. Это понятие для него очень близко к понятию субъективности. А исследование субъективного мира, проникновение в него Ломов выделяет как главную задачу психологии. И это он рассматривает как основное направление в исследовании субъекта.

Основным для категории субъекта Б.Ф. Ломов выдвигает понятие «субъект жизнедеятельности». Именно в ходе жизнедеятельности субъект формируется и развивается, и в качестве её субъекта является носителем психики. Это позволяет говорить о самодетерминации как свойстве субъекта.

Итак, Б.Ф. Ломов рассматривая категорию субъекта, выделяет две его формы: индивидуальный и совокупный. Для обеих свойственны такие характеристики, как появление позиции (для совокупного субъекта - общность позиций) и целостность. Он выделяет также понятие субъекта жизнедеятельности как главное для определения индивидуального субъекта и его свойство - само детерминацию.

В последние годы получили развитие исследования коллективного субъекта, которые вылились в анализ социально-психологических аспектов субъекта. Наиболее разработанной и интегрирующей наработки в этой области является концепция А.Л. Журавлева.

Он определяет коллективный субъект как некоторый уровень развития группы. Рассматривая критерии для определения этого уровня, А.Л. Журавлев выделяет те группы, которые находятся на досубъектном уровне: это общности, объединенные по внешним пространственным или временным критериям. Но на этом автор не останавливается. Он обозначает «три важнейших свойства группы, являющихся необходимыми и фактически критериальными в описании коллективного субъекта» [Журавлев А.Л., 2002, с. 60]: это, во-первых, взаимосвязанность и взаимозависимость индивидов в группе, во-вторых, активность - способность «выступать единым целым по отношению к другим социальным объектам или по отношению к себе самой», и, в-третьих, способность группы к саморефлексии. Журавлев отмечает, что данные свойства не выступают как равнодействующие, в разных группах может преобладать какой-либо один или два из них (это является основанием для классификации групп), но интегрирующим все же признаются совместные формы активности. На основании этих трех свойств выделяются соответственно уровни развития группы: потенциальной субъектности (предсубъектность), собственно субъектность (реальная), рефлексирующая субъектность.

Далее анализируются особенности субъекта совместной деятельности как ведущей формы активности: целенаправленность, мотивированность, целостность, структурированность, согласованность, организованность и результативность. Рассматривается проблема соотношения субъекта и его совместной деятельности.

Но на исследовании этого вида активности А.Л. Журавлев не останавливается. Он выделяет еще свойства коллективного субъекта отношений (целенаправленность, контактность, открытость, удовлетворенность, конфликтность, толерантность, устойчивость, доброжелательность, уважительность и их противоположности) и общения (целенаправленность, контактность, общительность, уравновешенность, комфортность, компетентность и другие). Но при этом автор решает и вопрос о едином основании для всех этих видов субъектов. Он пишет, что «наиболее обобщенным проявлением коллективного субъекта может быть поведение, интегрирующее частные его формы, к которым относятся общение, отношение, управление и так далее. Другими обобщенными формами активности коллективного субъекта являются также взаимодействие и широко понимаемая совместная жизнедеятельность».

В результате рассмотрения данной концепции можно выделить следующие ее достоинства. Во-первых, четко ставится вопрос о критериях появления коллективного субъекта, рассматриваются группы не являющиеся субъектами. Во-вторых, выделяются уровни субъектогенеза группы. В-третьих, для коллективного субъекта тоже стоит проблема полисубъектности и Л.А. Журавлев предлагает свое решение ее.

В настоящее время предметом научного исследования выступают различные аспекты коллективного субъекта: субъект предпринимательства (В.П. Поздняков), субъект в системе межличностных взаимодействий (Е.Н. Резников), психология субъекта в изменяющемся мире (А.Л. Журавлев), субъект экономического поведения (В.А. Хащенко), преобразование ценностей людей в условиях преобразования общества (Н.А. Журавлева).

К изучению коллективного субъекта в рамках этого направления примыкает эмпирическое исследование, проведенное К.М. Гайдар. В качестве объекта она использует студенческую группу, рассматривая ее в качестве субъекта общения, деятельности, взаимодействия.

Для каждого из этих видов субъектов она выделяет свои характерные свойства. Так группа как субъект совместной деятельности имеет следующие свойства (по А.Л. Журавлеву): целенаправленность, мотивированность, целостность, структурированность, согласованность, организованность. Как субъект общения группа характеризуется 3 свойствами: коммуникативностью, интерактивностью, перцептивным единством. И, наконец, как субъект взаимоотношений группа обладает свойствами сплоченности, референтное, соподчиненности, что в целом характеризует социально-психологический климат в группе.

Основной закономерностью, выявленной в данном исследовании, оказалось то, что «поэтапное развитие контактной группы как совокупного субъекта обусловлено периодической сменой доминирующих проявлений ее субъектности (в сфере деятельности, общения, взаимоотношений)» [Гайдар К.М., 1994, с. 129]. И на протяжении учебы в вузе можно выделить следующие этапы развития группы: доминирует субъект общения; затем субъект взаимодействия; затем субъект общения и деятельности; в равной мере субъекта деятельности, общения и взаимодействия; субъект общения и взаимоотношений; субъект общения; последний этап развития труппы - прекращение существования группы как совокупного субъекта (слабая выраженность всех проявлений ее субъектности). Таким образом, наблюдается неравномерность представленности разных форм субъектности, оказывающие различное влияние на уровень групповой зрелости. «Этапы развития группы, когда она является преимущественно субъектом общения или одновременно субъектом общения и деятельности ведут к повышению уровня ее развития вплоть до высокого (автономизации). Напротив, этапы жизни группы, на котором она выступает в первую очередь как субъект взаимоотношений или сразу как субъект и взаимоотношений и общения связаны со снижением уровня ее развития до низкого (ассоциации), в лучшем случае до среднего (кооперации). Уровень развития группы, когда все проявления субъектности сформированы одинаково, находятся в прямой зависимости от степени их выраженности».

Причем для данного вида групп деятельность оказывается совсем не специфичной, так как «основной вид занятий студенчества - учеба - зачастую не имеет совместного характера, а другие виды деятельности реализуются студентами не систематически». Результаты исследования показали, что для развития группы никакого влияния не оказывает становление субъекта деятельности.

Почти параллельно двум выше представленным концепциям С.Л. Рубинштейна и Д.Н. Узнадзе развивалась культурно-историческая теория Л.С. Выготского. Её анализ показывает некоторую ограниченность и противоречивость использования в ней категории субъекта. Это выражается как в том, что Выготский редко использует само понятие «субъект», так и в том, что он часто применяет его имплицитно, заменяя другими понятиями (например, человек).

Несомненно, что Выготский признавал активность ребёнка, хотя она выступала для него как обусловленная использованием «психических орудий». Но, как замечает В.А. Петровский, «психическое орудие выступает не столько принудительно воздействующим на субъекта началом, сколько точкой приложения сил самого индивида» [Петровский В.А., 1977, с. 12].

А.В. Брушлинский подвергает сомнению основной для концепции Л.С. Выготского принцип перехода внешнего во внутреннее, который не позволяет объяснить, как у человека появляется активность: «Через механизм интериоризации происходит окультуривание социальным содержанием «натуральной» психики ребёнка взрослыми как представителями общества - его полномочными субъектами» [Психологическая наука в России XX века, 1997, с. 174]. И в дальнейшем развитии ребёнка Выготский утверждает всё более определяющую роль взрослых (особенно в школьном возрасте). Хотя и ребёнку отводится активная роль: «Среда определяет развитие через переживание среды» [Психологическая наука в России XX века, 1997, с. 174].

Как объяснить такое противоречие? Тем, как говорит К.А. Абульханова-Славская, что у Выготского ребёнок предстаёт только как субъект познания, усвоения культуры [Абульханова-Славская К.А., 1980, с. 101], но не как субъект психической деятельности.

Но то, что понятие «субъект» присутствует в теории Выготского, не вызывает сомнения. Доказательством этого может служить как его восклицание «Человека забыли!» [Выготский Л.С., 1984, Т. 3, с. 72], так и его рассуждения о том, что «мыслит не мышление - мыслит человек». Обе цитаты показывают синонимичность понятий «субъект» и «человек».

Однако в культурно-исторической теории Л.С. Выготского есть положения, противоречащие пониманию субъекта как непрерывно развивающегося, целостного образования. Так он писал о «невозможности неразрывности и преемственности в развитии личности» [Выготский Л.С., 1984, Т.4, с. 242].

Из всего выше сказанного можно сделать вывод, что Л.С. Выготский использует в своей теории понятие «субъект», но оно недостаточно проработано, имеет противоречивый характер и поэтому не является ее базовой категорией.

При рассмотрении категории субъекта в рамках школы Выготского необходимо отметить существенную роль концепции Л.И. Божович. И хотя она принадлежит к школе Л.С. Выготского, но, развивая положения культурно-исторической теории, фактически она сближается с концепцией С.Л. Рубинштейна.

Концепция Л.И. Божович является типичным примером отождествления категорий субъекта и личности. И хотя она пишет о том, что «личность является субъектом деятельности и отношений» [Божович Л.И., 1968, с. 140], в дальнейшем понятие «субъект» употребляется ею редко. Все характеристики субъекта переносятся на личность: «Мы обозначаем понятием «личность» такой уровень психического развития человека, который позволяет ему управлять и обстоятельствами своей жизни и самим собой» [цит. по Прихожан A.M., Толстых Н.Н., 1996, с. 66]. Главными характеристиками личности она считает активность, свободу (как от чуждых собственным взглядам и убеждениям человека воздействий среды, так и от собственных страстей) и целостность.

Анализируя работы Выготского, Божович так определяет субъекта: это «то, что вносит в переживание сам ребёнок и что определяется уже достигнутым им ранее уровнем психического развития» [Божович Л.И., 1968, с. 153]. Позже Л.И. Божович называет это свойство термином «позиция», определяя ее как движущую силу развития.

Итак, вслед за своим учителем Л.С. Выготским Л.И. Божович отстаивает активность человека. Говоря словами Л.И. Анцыферовой, «в концепции Божович термин «субъект» выступал как важнейшее качество личности, как способность овладевать миром, творить себя, создавать нечто новое в социуме» [Анцыферова Л.И., 2000, с. 31]. Впервые понятие субъект связывается с наличием у человека позиции.

Еще один ученик Л.С. Выготского, П.Я. Гальперин тоже разрабатывал понятие субъекта и подчеркивал его важность для психологии.

Своеобразие его позиции состоит в том, что появление качества субъекта он относит к животному миру, то есть не рассматривает его как чисто человеческое свойство. Критериями становления субъекта в ходе эволюции он считает, во-первых, наличие психики, а конкретней, появление потребностей, в которых субъект черпает свою активность. «В этой активности и выражается, таким образом, двоякое отношение организма к среде: с одной стороны определенная мера независимости от ее прямых воздействий - организм обращается к ней не тогда, когда в окружающей среде появляются предметы потребления, а когда у него, по ходу его внутренних процессов, появляется потребность в этих предметах, с другой стороны, в этих первоисточниках «собственной активности субъекта» снова выступает на поверхность теснейшая связь внутренней жизни организма с его внешней средой - она не только арена его действий и поставщик материалов для его тела, но также и сфера объекта его внутренней активности» [Гальперин П.Я., 1976, с. 133]. Во-вторых, для признания наличия качества субъекта важно и появление образной сферы, которая позволяет управлять своими действиями в изменяющейся среде. Интересно, что субъектность связывается с новыми реакциями, которых нет в заданной программе реагирования. Субъект появляется лишь тогда, когда речь идет о целенаправленном действии. «Даже человек является субъектом лишь в таких действиях, которыми он управляет на основе образа поля этих действий». Примечательно, что Гальперин вообще говорит о неуловимости для самого себя своей субъектности: субъект в качестве источника своих действий себе не «является».

П.Я. Гальперин не просто использует понятие субъекта в своей концепции, он соотносит его с понятиями «организм», «психика». «Как нельзя отождествлять субъекта с организмом, так нельзя отождествлять его с психикой, последнее означало бы превращение психической деятельности в действующую субстанцию и при том еще духовную субстанцию».

Проводится грань между личностью и субъектом. Личность признается ступенью развития субъекта, на которой ведущими оказываются не биологические детерминанты, а общественные отношения. Личностью человек становится в ходе своего формирования. «Чтобы быть личностью, нужно быть субъектом, сознательным, общественно-ответственным субъектом».

А.С. Огнев критикует концепцию П.Я. Гальперина по двум основаниям: во-первых, за признание животной стадии субъекта. Он утверждает, что субъект - чисто человеческое свойство, не присущее животным. Во-вторых, А.С. Огнев опирается на утверждение, что «за счет жизни в человеческом обществе социальный отпечаток лежит на всех ориентирах, которыми человек в жизни пользуется. Следовательно, выделение уровней действий субъекта и действий личности для человека излишне» [Огнев А.С., 1997, с. 35].

Таким образом, в концепции П.Я. Гальперина достаточно глубоко разработано понятие субъекта. Он не считает это качество собственно человеческим, и характеризует его как внутренний источник активности, который относительно независим от внешних условий. Субъект в его концепции это, прежде всего, субъект целенаправленных действий, и отсюда возможно его исчезновение. С другой стороны, П.Я. Гальперин пользуется понятием «субъект», не отождествляя его ни с психикой, ни с организмом, ни с личностью.

Концепция деятельности А.Н. Леонтьева является одной из самых критикуемых в отечественной психологии с точки зрения субъектного подхода. Критике обычно подвергаются следующие её положения.

Во-первых, понимание деятельности как категории, объединяющей общение, познание, игру и т.д. Такой категории, по мнению СЛ. Рубинштейна, Б.Ф. Ломова, В.А. Татенко и др., является активность, а деятельность - лишь одна из её форм.

Во-вторых, идея интериоризации деятельности как механизма возникновения психики. А.В. Брушлинский замечает, что если этот механизм признать, то получается, что «изначально «до-психическая» и «непсихическая» деятельность порождают затем самое психическое» [Брушлинский А.В., 1994, с. 25].

В-третьих, многозначность понятия субъект. К.А. Абульханова-Славская приводит результаты контент-анализа книги А.Н. Леонтьева «Сознание. Деятельность. Личность» и делает вывод о том, что субъект как категория фактически там отсутствует, хотя слово «субъект» употребляется очень часто и в разных сочетаниях [Абульханова-Славская К.А., 1980, с. 64]. Место субъекта занимает здесь деятельность.

Сам же А.Н. Леонтьев, по словам Тендрякова, понимал проблему субъекта так: «Субъект идёт вразрез со своими потребностями и влечениями под влиянием объективных обстоятельств. Не субъект, а выразитель объективного. Объект субъективен, субъект - объективен. Сущность нашего Я не внутри, а вне нас» [Тендряков В.Т., 1983, с. 272].

Позитивным вкладом А.Н. Леонтьева в развитие категории субъекта, по мнению В.А. Татенко, были предложенные им определения смысла и значения, которые легли в основу развития концепции смысловых образований, где тоже развивается идея о внутреннем мире человека. Кроме того, его теория деятельности, развиваемая и интерпретируемая другими исследователями, оказала большое влияние на развитие категории субъекта.

Основные идеи А.Н. Леонтьева получают свое продолжение в рамках концепции В.А. Петровского. Во-первых, категория деятельности выступает как наиболее основополагающая и включает в себя общение, жизнедеятельность, витальность и даже самосознание. Во-вторых, определение личности связано с деятельностью, и она находится «вне человека».

Но в отличие от Леонтьева В.А. Петровский вводит понятие «субъектность». Как для К.А. Абульхановой-Славской, так и для него, оно служит для соединения категорий деятельности и личности. И хотя В.А. Петровский подчёркивает, что личность и субъект имеют одну основу, всё же субъект рождается, развивается и исчезает вместе с деятельностью. Интересно рассмотреть явление исчезновения субъекта. Это происходит в двух случаях:

- когда действие производится без участия сознания;

- в ходе осуществления целенаправленных актов, диктуемых теми или иными обстоятельствами [Петровский В.А., 1996, с. 60].

Но это означает, что субъектность прерывиста и существуют моменты бессубъектности, или, как называет Петровский это явление, «феномен транссубъектности» [Петровский В.А., 1996, с. 66]. Кроме того, говоря о коллективном субъекте, он снова «теряет» субъекта и ставит вопрос о «интериндивидуальности» субъекта.

Остаётся непонятным, что же первично - деятельность или субъект? Хотя в другом месте В.А. Петровский, видимо критикуя А.Н. Леонтьева, пишет: «Субъект - это носитель и творец деятельности - единое, неделимое существо, производящее деятельность» [Петровский В.А., 1996, с. 34].

Но для В.А. Петровского категория субъекта всё же шире, чем понятие «субъект деятельности»: «Феномен субъектности состоит в том, что человек полагает себя в качестве причины своего бытия в мире, что обнаруживается в актах свободного выхода за границы предустановленного (проявления активной неадаптивности человека)...» [Петровский В.А., 1993, с. 70].

Анализ работ В.А. Петровского даёт возможность определить понятие «субъект целеполагания», в которой важную роль играет неадаптивная активность: «В несовпадении цели и результата активности индивид как бы утрачивает качество «быть субъектом», ибо не контролирует последствия своих действий. Единственная возможность возвращения себе этого качества в том, чтобы взять на себя ответственность за саму возможность такого несовпадения. Открывающаяся индивиду перспектива должна содержать в себе вызов, отвечая на который индивид производит себя как субъекта» [Петровский В.А., 1977, с. 27].

Как видим, позиция В.А. Петровского весьма своеобразна. Он считает, что субъект находится вне человека, но при этом он всегда осознан, не зависит от обстоятельств и ответственен.

Б.Д. Эльконин продолжает обоснование категории субъекта в рамках школы Л.С. Выготского - А.Н. Леонтьева, и он начинает построение своего понимания субъекта с доказательства присутствия этой категории у Л.С. Выготского: «Именно в работах Л.С. Выготского субъектность не понимается натурально, не допускается некритически при описании поведения, а последовательно, теоретически и экспериментально воссоздается» [Эльконин Б.Д., 2001, с. 9].

В первую очередь человек, по мнению Б.Д. Эльконина, становится субъектом своего поведения. «Человек овладевает своим поведением, заново его порождая. Порождающий свое поведение человек становится его субъектом». Но тут же выясняется, что качество субъекта «неналично», оно присутствует только при встрече идеальной и реальной форм поведения или, как он это называет, событии. Более того оказывается, что субъектом он становится вне себя. Далее выясняется, что человек является также субъектом мышления, который «преодолевает и готовую грамматическую (языковую) схему, и схему мысли (способ обобщения)» [Эльконин Б.Д., 2001, с. 11]. Рассматривая событие, Б.Д. Эльконин выделяет две формы субъектности: во-первых, субъектность, формирующаяся в причастии (первой составляющей события) - «это опыт инициативного действия, опыт принятия на себя решения трудной и даже невыполнимой задачи». Во-вторых, это субъектность осуществления, которая «связана с различением идеи и наличности и поиском той реальности, в которой полно реализуется идея» [Эльконин Б.Д., 2001, с. 54].

Таким образом, в разных школах категория субъекта явилась предметом серьезного и глубокого рассмотрения, что подготовило ее выход на передний план в качестве важнейшей категории.

 

АВТОР: Богданович Н.В.