14.12.2012 2101

Традиции и формы организации свободного времени жителей Ставрополья

 

Крестьянский, казачий, одним словом, труд земледельца таков, что летом человек был занят круглые сутки, а зимой - долгими вечерами можно было развлечься, заняться, как тогда говорили времяпрепровождением. Согласно дореволюционным описаниям, молодежь предавалась различным увеселениям: девушки собирались на посиделки, а парни устраивали кулачные бои.

В Георгаевске, в селе Александровском девушки по уговору собирались в доме одной из подруг: шили, вязали, пели, загадывали загадки. Вечерние сумерки обволакивались тихой, мелодичной, задушевной песней. «Девичник» был временем мечтаний о счастливом браке. Пели все, не только голосистые:

Что за месяц, что за ясный,

Когда светит, когда - нет,

Что за милый распрекрасный,

Когда любит, когда - нет.

Крестьянские избы традиционно украшались вышитыми рушниками - делом рук молодых женщин и девушек. На посиделках готовили приданое. В него входили личные вещи невесты, и, так называемая, постель - постельное белье; а также подарки для родственников будущего мужа. Славянки, в отличие от горянок, имели верхнюю одежду: шубы из недубленой овчины с большим воротником, широкие, чтобы ребенка в них оберегать. Шуба могла быть крытой плотным шелком. Богатые шили шубы на лисьем меху. Крестьяне праздничную и будничную одежду вышивали: крестом (красными и черными нитками). Заботились о платках и шалях, кокошниках и позатыльниках, украшали их всякой мишурой, а богатые - дорогостоящей. Женщины носили подшальники, шили платки из батиста, кисеи. В XIX в. и даже в начале XX в. платок был дорогим подарком, о чем и пели в песнях:

Из-под горки чернай дым выходил,

Ко мне вчера казак приходил,

Кашемировый платок приносил.

Позже, по мнению А. Ламонова, посиделки под влиянием городской культуры преобразовывались. Девицы, особенно дочери старожилов, стали щеголеватее одеваться, даже белиться и румяниться, выходить партиями только днем, как бы на показ. Одна из шуточных песен «А кто ж тебе виноват» в станице Расшеватской высмеивает такую жену:

Повела козла на базар...

За белилы продала.

За белилы, румяны,

За чернаи сурманы.

Вечером девушки собирались на углу многолюдной улицы пропеть одну-другую песню, обратить на себя внимание парней, пригласить их на посиделки. В дом впускали только тех, которые нравились. За работой звучали песни, как правило, замысловатого подтекста, устраивались игры. В помещении особенно распространены были игры «кольцо», «фанты». Другая игра - «в ниточки». Девушка наматывала на указательный палец нитку длиной в поларшина, одни концы давала парням, другие девушкам. Когда нитки снимались с пальца парень, держащий с девушкой одну нитку получал разрешение целоваться с ней. У этой игры были и другие формы. Например, использовался носовой платок. Его складывали четырьмя концами вместе, за которые должны взяться две пары. Когда платок растягивали, оказавшиеся крест-накрест парень и девушка могли поцеловаться.

Большое разнообразие увеселений описывает Ф. Арканников: вечеринки, «улица», хороводы, качели, игры в чехарду, мяч, чижик, горелки, орлянку. Вечеринки обычно устраивались в длинные осенние или зимние вечера кем-либо из девушек или молодой вдовой, а чаще всего женщиной, у которой муж находился на службе. Гости приносили с собой работу, пели песни, приглашали парней, танцевали казачок и лезгинку. Лезгинка мотивировалась двумя обстоятельствами. Среди казаков было немало горцев: кабардинцев, черкесов и других

В числе крестьян находились так называемые «инородцы», приезжающие на заработки. Общегорский зажигающий, ритмичный танец, как и практичный всепогодный костюм, прижились в исследуемом регионе:

Ехал Ванька с каберданки,

Полтораста рублей санки.

Полтораста рублей санки.

Интереснейшее зрелище представлялось летом, в короткие периоды отсутствия, либо не тяжелых полевых работ. В каждом селе были улица или перекресток, где молодежь собиралась повеселиться, себя показать и на других посмотреть. В такие вечера пели в полный голос, зычно, с плясками и складчиной. За полночь нередко уходили в поле, в лес, на реку:

На горе, горе береза, на горе, горе береза,

Речка протекала, речка протекала.

Речка, речка протекала Вода студеная.

Описывая село Надежда Ставропольского уезда, И. Бородин делает вывод, что в нем, как во всех русских селениях, девушки весною, осенью и зимою водят хороводы, называемые «улицею». Эта форма отдыха была весьма зрелищной. Группы молодых людей одевались в традиционные костюмы, пели и плясали. В станицах парни состязались в джигитовке, демонстрируя виртуозное владение шашкой, телом и конем. Казак-славянин, горец не мыслили себя без лошади, именуемой верным другом. Юноши отличались осанкой, физической силой, ловкостью, меткой стрельбой. Джигитовка помогала продемонстрировать не только смелость и неустрашимость, но и большое искусство.

Кроме того, излюбленным занятием в часы увеселений были кулачные бои. Казак - это, кроме прочего, еще и особенный характер. Он не отступает и не уступает противнику. Во времена, когда не было военных действий, казаки любили позабавиться игрой - кулачным боем. Такого рода развлечения устраивались, прежде всего, в период рождественских святок.

Для традиционного боя станица делилась на две половины. Центром боя были те же «углы», где собирался хоровод. Первыми вступали в бой подростки. В случае явного перевеса сил одной из сторон, к ним, на подмогу, приходили двое-трое постарше, а затем и взрослые казаки.

На кулачных боях соблюдались исстари установленные нравственные правила: не бить с тыла, не бить сидячего или лежачего, не сводить счеты по окончании боя. В последующем участники игры с шутками-прибаутками рассказывали друг другу, кто кому «поднес тютю», т.е. нанес хороший удар. Многие из участников уходили с серьезными увечьями.

В губернском Ставрополе это занятие назвали варварским обычаем. По словам местного жителя, оно «свило себе здесь довольно прочное гнездо». Практикуемое в самых широких размерах, побоище устраивалось по воскресным и праздничным дням, и заканчивалось разбитыми «сопатками», «фонарями» под глазами и помятыми боками. Каждый хотел показать свою силу, бесстрашие, превосходство, характер. Судя по его развитию, «оно в будущем обещает дать и более веские доказательства своего права гражданства».

В связи с потерей трудоспособности играющих и ущерба для здоровья со временем кулачные бои запрещались. В селе Привольном Ставропольской губернии они еще долго оставались любимым развлечением крестьян в зимнее время. С возмущением крестьянин этого села писал о кулачных боях в прошедшие дни святок: «начинаясь изо дня в день с раннего утра на церковной площади или на улице близ министерской школы, они не более как с двухчасовым перерывом продолжались до самой поздней ночи. Но всего удивительнее в наших кулачниках то, что в них, как это нам самим пришлось заметить, принимали горячее участие сами же наши волостные власти, являясь чуть ли не первыми зачинщиками их и самыми видными героями.

В некоторых селах бились не ради потехи. С наступлением святок почти все население сёл Воронцовки и Федоровки вступало в бой. «Кидаются кулачники друг на друга и бьют до тех пор, пока противник не упадет в изнеможении на землю. Дерутся и стар и мал, дерутся до крови так, что на другой день страшно смотреть на физиономии вчерашних бойцов».

Несмотря на возмущенные статьи в газетах по поводу устраиваемых кулачных боев и бездействия окружающих, это развлечение было довольно распространено. Оно продолжало существовать повсеместно до начала XX в. Бытовало предположение, что кулачники в селах переведутся в далеком будущем. Приведем образный рассказ Мастерового. «Вышел я на улицу. Чем бы развлечься? На улице царит большое оживление, всюду толпы народа, говор, смех. Слышу я, толпа твердит: пойдемте на кулачки, вчера там бой большой был: форштадцы городских поколотили. И теперь ещё обычай у нас водится друг другу ребра посчитать! Зрители принимают активное участие в ходе кулачек. Это уж видно по тому, что всех бойцов поощряли и тут же в кабаке угощали, прося лучше всыпать городским. И каждый год творится то же. А ведь пора все покончить и прекратить».

Шахов Д. констатирует живучесть игр психологией: «на нововведения народ смотрит подозрительно, он ещё не осознал их пользы, а старое всосалось в плоть и в кровь». Аналогично высказывался Ф. Ф. Арканников: «к нововведениям народ относится с недоверием, упорно держась старых привычек и обычаев».

Известно, нет ничего вечного. Новое время влияет на жизнь, ее уклад, сознание людей, привычки, потребности. Какими бы укоренившимися не были старые обычаи, в 90-х годах XIX в. начинается их постепенное исчезновение. Так Ламонов А. писал: «взрослые парни уже не устраивают кулачного боя, девушки не устраивают общих хороводов; постепенно эти увеселения заменяются другими». На примере этого хорошо видно, что поменялся быт, уклад жизни населения. Развитие промышленности, зарождение местной интеллигенции формировали новые взаимоотношения среди молодежи.

Первая перепись населения 1897 г. свидетельствуют о том, что уже в конце XIX в. менялась социальная структура, увеличилось число городов. В начале XX в. городская культура вносила коррективы в праздники и обряды. Народный календарь пополнялся новыми обрядами. Новогодние, по описанию JI. К. Розенберга, состояли из традиционных поздравлений детей, стариков-станичников, молодых казаков. Нововведения заключались в визитах «волонтеров». «Деревня, прогрессируя, переняла у города этот обычай вежливости; но, как и многое другое, приноровила его так, как это здесь удобнее». Визиты делались фундаментально и основательно: «как можно, чтобы я пришел, к примеру, к Иван Митричу и «не нагрев места» сейчас же ушел. Это для него обидно, да и не по-людски будет».

Одновременно с нововведениями оставались и языческие обряды. Они стойко сохранялись в свадьбе. В селении Богородицком очевидец сообщал, что оказался свидетелем того, как «в одном конце села вспыхнуло пламя, потом ещё и ещё - через минуту все село осветилось заревом.... Обычная история: празднование свадьбы». В среде крестьян, прежде чем молодую жену вводили в дом к мужу, её очищали. После венчания снаряжалась тройка лихих коней и отправлялась «выручать молодую». К воротам дома жениха подвозили копну соломы, покрывающей расстояние от дома до перекладных ворот и едва заслышав приближение невесты, поджигали. Якобы, происходило её очищение от прегрешений.

Развитие капитализма, а с ним видоизменение экономики, улучшение отношений с сопредельными территориями привело к расцвету ярмарок и базаров.

Русское правительство с конца XVIII в. всячески поощряло развитие торговли на территории Кавказа, устраивая и меновые дворы. Предметами обмена со стороны горцев были утварь, одежда, конское снаряжение, со стороны казаков - большей частью соль. Меновой торг назывался «сатовки» (от черкеского «сату»). Казаки приобретали сукно, черкески, седла, ремни и тому подобное.

В селе Новогригорьевском (Воронцовке) - Петропавловская ярмарка возникла в 1787 г., Троицкая - в Ставрополе и Ивановская в Пятигорске - 1797 г., Николаевская в Георгиевске - 1801 г. В 1842 г. в Кавказской области было уже 19 ярмарок, а в конце XIX в. только в Ставрополе более 40. Продолжались они от трех дней до двух недель. На ярмарки в Ставрополь и Георгиевск приезжали купцы из Воронежской, Курской, Екатеринославской губерний с промышленными товарами со знаменитой Макарьевской ярмарки, из Таганрога. Ставропольские губернские ведомости в 1880 году сообщали, что за последние 25 лет число ярмарок увеличилось с 15 до 59. Особенно увеличился их товарооборот, усилился приток купцов. На ярмарочной площади рядом с торговыми рядами возводились театральные балаганы, качели, разноцветные палатки со сладостями, фруктами.

Ярмарки - это место не только экономических сделок. Здесь по существу выставлялась вся материальная и духовная культура станиц и сел: продукты земледелия, животноводства, изделия ремесленников, домашняя утварь. Празднично одетый народ стекался сюда от мала до велика. Дети и молодежь катались на качелях, девушки водили хороводы, матери женихов выбирали невест. В крупных селах Ставропольской губернии, например в Новогригорьевском (Воронцовке) устраивалось четыре ярмарки в год: Петропавловская 29 июня, Трехсвятительская 30 января, Вознесенская 5 мая, Казанская 20 февраля. По сведениям Н. И. Скаковского, в Ставрополе к концу XIX в. действовали три большие ярмарки: летняя Троицкая, осенняя Ивановская 12 октября и третья - Иоанна Предтеченская 29 августа. Народ приезжал, приходил на смотрины, гулял, любовался балаганными и другими увеселениями.

В 1898 году в газете «Северный Кавказ» описана ярмарка в Георгиевске: большое разнообразие развлечений: «масса была бродячих арфисток, гармонистов, музыкантов со всевозможными инструментами. Простой люд увидел представления трех цирков, зверинец, несколько балаганов с петрушками, панорамами, тиры, карусели».

Ставропольские ярмарки были широко известны и популярны; например, Троицкая (летняя) и Ивановская (осенняя). На них спешили со своими товарами купцы московские и нижегородские, царицынские и дербентские, ростовские и таганрогские. С Кубани, Дона и Терека ехали казаки, стекались горцы, доставляя сюда знаменитые кавказские бурки, башлыки, бешметы, кабардинские седла и холодное оружие. По свидетельству современников на Троицкую стекалось большое количество народа «по случаю ярмарки и конских скачек».

Каждая ярмарка имела свои особенности: отличалась не только по времени года, но и величиной, выбора товаров. Здесь разносилась разноязычная речь, музыка разных народов. Торговля всегда сопровождалась обменом культурными ценностями. Таким образом, ярмарка становилась открытой системой и легко распространяла различные традиции, культуры быта, искусства. «Национальные мелодии, орнаменты, элементы танца и костюма, жесты и, наконец, национальный словарь одалживались и пополнялись за счет национальных богатств других народов, ничуть не теряя при этом основы и самобытности».

Среди разного рода сообщений из городской, областной хроники упомянем о таком развлечении как народные чтения с туманными картинками. В селении Солдато-Александровском на Рождественских праздниках было устроено несколько чтений с волшебным фонарем. «Каждый раз на чтения стекалась такая масса народа, что учителям приходилось впускать по билетам. Чтения были по преимуществу из военного быта, что более всего нравились народу. Благодаря всем этим увеселениям и чтениям, прежние развлечения народа - кулачные бои, даже хороводы и т.п. - как-то сократились. Подобные же детские праздники были устроены в училищах Обиленском, Отказненском и Новозаведенном Александровского уезда Ставропольской губернии». В селе Александровском 6 января 1896 г. к тому же был устроен вокально-литературный вечер с туманными картинками.

Особое место в системе развлечений в конце XIX в. - начале XX в. занимал театр. На страницах газет чаще всего размещались сведения либо о предстоящих гастролях и спектаклях, либо сообщения о прошедших гастролях, программах труппы и впечатлениях зрителей. Не будем подробно останавливаться на этом. Это тема отдельного исследования. Добавим к этому сообщение Голяховского о скромной общественной жизни города Георгиевска в текущем сезоне: «Наше разносословное общество сумело как-то сплотиться, танцевальные вечера следуют один за другим, сменяясь то спектаклями, то семейными вечерами, доставляющими нам приятную возможность забавляться игрою в кошку- и-мышку. Спектакли, несомненно, одно из самых невинных развлечений, которым предается наша «интеллигентная» публика».

К концу XIX в. ставятся музыкальные спектакли. «Терские ведомости» за 1884 год сообщали о постановке оперетты «Красное солнышко» в 3-х действиях на музыку Одрана. «Как всякая новинка этот дебют новых неслыханных еще здесь певцов (г-жи Антоновой и г. Владимирова) привлек в театр, не смотря на увеличение цены, массу публики, которая наполнила не только все места в театре, но даже проходы между рядами кресел и стульев. Даже хоры - эта слабая струнка всех наших провинциальных театров были хорошо срепетированы и пели стройно и гармонично».

Со второй половины XIX в. начинается проникновение в российские глубинки новых видов развлечений, растет потребность в духовной пище. Прошли войны, прошло время грозных набегов диких племен Кавказа, а вместе с тем, настала монотонная жизнь, способствующая быстрому развитию сельскохозяйственных занятий, ремесел, промыслов, торговли и прочего. Наряду с этим начала ощущаться потребность в этом элементарном образовании.

Общественный подъем в конце XIX в. способствовал возникновению по всему Предкавказью народных читален и библиотек. В селе Покойном Ставропольской губернии библиотека была открыта 1 ноября 1894 года. В селе Белая Глина этой же губернии в день открытия библиотеки было выдано «книг 132 лицам, исключительно крестьянам. Спрос на книгу увеличится вдвое, если не втрое при 19000 населения. Почти весь отдел по истории был разобран». В городе Ставрополе 7 апреля 1896 года было намечено открытие бесплатной народной библиотеки и читальни, учреждаемой Г. К. Праве: «читальня будет помещаться на углу ул. Карской и Параллельной в доме Масликова».

Знакомясь с образом жизни, бытом как казачьего, так и крестьянского населения, встречаем на страницах газет и критические заметки. Автор одной из них за подписью «житель» с возмущением писал: «Наша Воронцовка, а с ней вместе и Федоровка, несмотря на свою многолюдность и сравнительную цивилизованность, в отношении развлечений не далеко ушли от окружающих их по истине медвежьих уголков. Для примера стоит указать на то, что у нас нет, например, любительских спектаклей, что при обилии у нас и настоящей и так называемой интеллигенции, вполне осуществимо. У нас нет даже ни одной читальни?!»

Особенно прогрессивным и необходимым для конца XIX в. стало появление различных кружков и обществ. В 1896 году в Ставрополе было учреждено общество изящных искусств. В члены клуба записалось около 200 человек. Предполагалось ввести литературные чтения, спектакли, занятия рисованием и живописью. Руководство оркестром, камерной музыкой и хором взяла на себя местная интеллигенция: И. Е. Попов, Н. В. Волобуев, В. Д. Беневский. Эти кружки и общества вырабатывали уставы, о которых узнаем из газет, что нововведения находились под присмотром цензуры: «Проект устава Ставропольского кружка любителей изящных искусств возвращен министром внутренних дел с предложением: учредителям принять некоторые редакционные изменения проекта, намеченные в министерстве, касающиеся, главным образом, игры в карты, как не соответствующей его задачам».

В 1909 г. Терское общество любителей казачьей старины поставило перед собой следующие задачи: путем разработки различных исторических вопросов дать казаку возможность познать самого себя и указать ему на славное прошлое казачества. Общество устраивало увеселительные вечера, на которых казачество, развлекаясь, вспоминало старину, слушая боевые песни, в которых воспевались подвиги их предков.

В 1897 году на Кубани возникла общественная организация «Общество любителей изучения Кубанской области» (ОЛИКО). Членами общества в ’’Известиях ОЛИКО» публиковались материалы по истории, этнографии, экономике. Большую роль в музыкальной жизни Кубанской области сыграло открывшееся здесь в 1900 году отделение Императорского Русского музыкального общества по инициативе А. Д. Бигдая.

Начавшееся движение народного образования ставило целью содействовать духовному росту населения, организовывая для этого музыкальные и литературные вечера, спектакли и другие мероприятия, позволяющие устроить досуг населения и способствующие сохранению и развитию традиций. Интересна в этом плане заметка из Георгиевска «Голод и веселье»: на весь сезон был нанят оркестр музыки вольных терских казаков под управлением Чухалдина, устраивались музыкальные вечера, маскарады, концерты певческого хора под управлением регента В. П. Осипенко, музыкальный вечер с участием учеников местного городского училища. «Для нашего захолустья это характерно, ведь наше георгиевское общество и не подумало о своих голодающих согражданах».) Горожанин ничуть не удивляется соседству голода и веселья. На страницах газеты «Северный Кавказ» в течение всего года публикуются заметки о неурожае, суровой зиме, гибели скота. Очень часто встречаются описания нищенского, безотрадного существования крестьянского населения из-за нехватки земель и трудных климатических условий, из-за частых набегов горцев.

Могла ли в таких условиях сохраниться традиция, жить и звучать народная песня? - Да, могла: продолжало существовать то, что, казалось бы, потеряло все основания и средства к существованию. «Широкая масленица в станице Барсуковской еле тощею протащилась по узкой тропинке, - не было ей раздолья, не было и почета, тогда как в былые года сопровождалась она здесь джигитовкою, пальбою, веселыми хороводами и разгулом».

В истории фольклористики уже неоднократно вставал вопрос о его дальнейшем существовании. Волнообразность развития народного творчества порождало многочисленные споры историков, филологов, фольклористов, но исследование культуры в целом, традиций и обрядов свидетельствует о непре- кращающемся процессе его развития. На отдельно взятых этапах истории ка- кие-то песенно-поэтические и музыкально-драматические традиции видоизменяются, продолжая свое существование в новых вариантах, другие исчезают совсем, уступая место новым.

 

Автор: Мельникова И.И.