23.12.2012 2590

Комплектование коллекций шитья и тканей в московских музеях в 1914-1920-х годах

 

С началом первой мировой войны деятельность научных обществ по выявлению и изучению памятников искусства и старины существенным образом была ограничена. Прервалась традиция проведения археологических съездов. Кризисная политическая ситуация отрицательно сказалась на работе московских музеев, так как были мобилизованы многие технические служащие и хранителиг, а в музейных залах размещались тысячи ящиков с культурно-историческими ценностями, эвакуировавшимися из прифронтовых областей.

Однако научная деятельность музеев не прекращалась. Их собрания пополнялись экспедиционными материалами, в том числе памятниками шитья и тканей, которые изучались и систематизировались. Среди них в Отделение народного творчества Исторического музея в 1916-1917 гг. поступили коллекции галицийских вышивок, костюмов, бисерных изделий, а также черемисские, мордовские и чувашские костюмы и вышивки из Вятской, Тамбовской, Казанской, Нижегородской губерний. Памятники поступали и как дары, например, графиня П. С. Уварова передала часть коллекции Пореченского музея, а А.А. Карзинкин и А.Ф. Грязнов - изделия Большой Ярославской мануфактуры.

После февраля 1917 г. обстановка обострилась, стали подвергаться разграблению и уничтожению ценности дворцов, усадеб, особняков. Временному правительству удалось осуществить некоторые охранные мероприятия, например, начать работу по превращению части дворцов в музеи, был поднят вопрос о регистрации усадеб, имеющих художественное значение, и передаче их в собственность государства. При Московском совете был организован Художественно-просветительный отдел, а Городская дума создала Комиссию по приему, охране и управлению дворцовыми имуществами.

Негативно отразились на сохранности памятников искусства и старины события осени 1917 г. Во время октябрьских боев пострадали ценности Московского Кремля. Снарядом, пробившим стены Патриаршей ризницы, было разбито несколько витрин с покровами, митрами, другой старинной утварью.

В ноябре представители московских музеев и Союза деятелей художественных хранилищ организовали Объединенный комитет по охране памятников искусства и старины, сотрудники которого в январе 1918 г. вошли в Комиссию по охране памятников при Моссовете. В структуре Комиссии были образованы отделы: Музейный, Архитектурный, Церковной старины и другие, - а в феврале, после ограбления Патриаршей ризницы, создана Подкомиссия по реставрации предметов ее собрания (секретарь - В.К. Клейн).

Ценности из Патриаршей ризницы были перенесены в Оружейную палату. Подкомиссия приняла постановление, в котором признавалось необходимым «наложить временный арест на художественное имущество, принадлежавшее антикварам», чтобы похищенные памятники не были реализованы на антикварном рынке, а для защиты художественных и археологических ценностей (кому бы они ни принадлежали) предлагалось возбудить вопрос о их национализации.

Церковная группа Комиссии Моссовета в 1918-1921 гг. провела регистрацию имущества в 440 московских храмах. Совершались командировки в уездные монастыри, производился отбор художественно-исторических ценностей в бывших складах и магазинах, торговавших предметами религиозного культа. Обследования позволили выявить уникальные памятники, в том числе исторические и художественные ткани. Например, Г.В. Сапожников при осмотре уездных церквей, а также складов Главтекстиля обнаружил ткани XVIII - начала XIX в., представлявшие «богатый материал для науки».

В 1918 г. начинает формироваться государственная система охраны памятников. При Народном комиссариате по просвещению РСФСР была образована Всероссийская коллегия по делам музеев и охране памятников искусства и старины - Музейный отдел, работу которого возглавила Н.И. Троцкая. В состав комиссий Отдела вошли специалисты, занимавшиеся выявлением и изучением художественных и исторических ценностей в дореволюционный период, среди них были и сотрудники Комиссии по охране памятников при Моссовете. Структура Музейного отдела включала девять подотделов. Регистрацией памятников занимался Государственный музейный фонд - ГМФ (заведующий - И.Э. Грабарь), обследованием монастырей и усадеб - Подотдел провинциальной охраны (заведующий - Н.Е. Машковцев), предохранением памятников от порчи и разрушения - Реставрационный подотдел, состоявший первоначально из двух частей: живописной и архитектурной (заведующие - И.Э. Грабарь и И.Е. Бондаренко). Включение в структуру государственных органов охраны культурно-исторических ценностей Реставрационного подотдела не было случайностью: с конца XIX в. реставрация рассматривается как одна из форм деятельности по охране памятников, ремонт которых, как отмечала Н.И. Троцкая, осуществляется в целях сохранения их «исторического своеобразия», при этом первоначальной формой охраны признается «учет, требующий выявления памятника, т.е. его обнаружения в ряде других и определения его качеств. В регистрации ценностей принимали участие крупнейшие специалисты в области древнерусского шитья, например, среди экспертов Комиссии по приемке церковных имуществ Кремля были В.К. Клейн и Т.Н. Александрова-Дольник. Разделение функций между подотделами было достаточно условным, большинство сотрудников работало в различных комиссиях.

Правовым основанием для деятельности Всероссийской коллегии по делам музеев являлся декрет СНК «О регистрации, приеме на учет и охране памятников искусства и старины, находящихся во владении частных лиц, обществ и учреждений». Деятельность по охране произведений церковного искусства благословил патриарх Тихон, давший грамоту членам Комиссии по реставрации памятников И.Э. Грабарю, В.Т. Георгиевскому и А.И. Анисимову.

С целью выявления произведений древнерусского искусства и организации охраны памятников на местах организовывались экспедиции: в 1919 г. - по верхней Волге и по ее среднему течению, летом 1920 г. - на Северную Двину и побережье Белого моря. Участниками экспедиций производились осмотры, обмеры, фотографирование памятников, выявлялись образцы древнерусской живописи и декоративно-прикладного искусства. Особое внимание уделялось церквям и монастырям. Наибольший интерес в области прикладного искусства выпал на долю древнерусского шитья, среди произведений которого оказались исключительные по своему значению вещи, например, Новгородская плащаница XV в. Для сохранения уникальных памятников старины многие из них направлялись в центральные музеи. Так, памятники древнерусского искусства из монастырей Архангельской губернии в начале 1920-х гг. поступили в Оружейную палату, среди них облачения и богослужебные предметы из ризницы Соловецкого монастыря. Участники экспедиций долгие годы следили за судьбой выявленных памятников, оставшихся на местах. В конце 1920-х гг. Н.Н. Померанцев составляет служебную записку, в которой обосновывает необходимость вывоза в Оружейную палату плащаницы 1441 г. из Воскресенской церкви города Пучежа. Она была передана музею в 1929 г.

К сохранению культурных ценностей Музейным отделом была привлечена широкая общественность в провинциях (представители музейных и архивных организаций, кооперации и просветительных учреждений). Руководителями Отдела разъяснялось, что и как необходимо охранять. Для осуществления научной регистрации памятников была разработана специальная инструкция, позволявшая в сжатой и простой форме давать возможно более полное описание и максимум сведений для каждого произведения на основании его обследования с исторической и художественной точек зрения. Информация заносилась в регистрационные и инвентарные карточки.

Неутешительными были результаты осмотров усадеб, так как многие из них подвергались опасности «разгрома, а некоторые даже и подверглись ему», поэтому для спасения культурных ценностей, находившихся в них, требовалось усилить охранные меры. В некоторых случаях эмиссарами Музейного отдела принималось решение о вывозе художественных и исторических памятников в ГМФ. Например, П.А. Флоренскому для обследования усадьбы в бывшем имении графа Зубова «Тимофеевское» был выдан мандат, дававший право вывоза в Москву для помещения в ГМФ предметов искусства и старины.

Однако Музейным отделом не ставилась задача свозить в хранилища ГМФ все выявленные памятники, так как многие из них составляли одно целое, органически сросшееся с конкретным зданием или местностью (церковными храмами, старинными усадьбами или отдельными домами), которое «грешно растаскивать по частям, а наоборот, следует охранять в его неприкосновенном, исторически сложившимся облике». Отделу по делам музеев удалось присвоить музейный статус усадьбам «Архангельское», «Останкино», «Кусково» и другим.

Кроме этого, сотрудники Музейного отдела в начале 1920-х гг. провели большую работу по преобразованию в музеи ряда крупнейших монастырей. Защищая целостность церковных ансамблей, Н.Н. Померанцев обращал внимание на то, что архитектурные особенности древних зданий позволяют экспонировать церковные памятники «в условиях лучшей обозреваемости» и более глубоко выявлять характерные черты древнерусского искусства. Часть церквей и монастырей как «яркие памятники социально-экономического сложения древнерусского общества» была превращена в филиалы крупных музеев.

В провинции создавались местные комиссии по охране памятников искусства и старины. Их деятельность противостояла намерениям властей использовать уникальные сооружения для размещения в них различных учреждений. Например, сергиево-посадские власти решили, что постройки Лавры могли бы послужить «богатейшим материалом» для устройства школ, читален, кинематографов. Научная и художественная интеллигенция, обеспокоенная судьбой Лавры, создала коллегию по ее охране. В ноябре 1918 г. Музейный отдел, «приняв во внимание исключительное художественно-историческое значение Лавры», постановил национализировать ее и назначить для охраны образовавшуюся «коллегию, переименовав ее в Комиссию по охране памятников старины и искусства Троице- Сергиевой Лавры». Комиссия должна была также заниматься изучением быта края, в связи с чем П.Н. Каптереву и П.А. Флоренскому поручалось составить карту района и нанести на нее объекты, имеющие историческую или эстетическую ценность.

Комиссия занималась научным описанием и экспонированием памятников Лавры. Изучению шитых произведений способствовала организация летом 1919 г. первой починочной мастерской шитья. Обосновывая необходимость ее создания, председатель Комиссии И.Е. Бондаренко указывал, что в ризнице хранятся исключительные произведения древнерусского шитья, многие из которых «достигли полной ветхости». Заведующей мастерской стала Ю.С. Карпова, бывший преподаватель художественной вышивки в Строгановском училище, научное руководство осуществляла Т.Н. Александрова-Дольник. Среди шести мастериц-вышивальщиц были бывшие монахини и послушницы Вознесенского монастыря, оказавшиеся в Лавре после его закрытия: М.Н. Рождественская, А.Д. Белякова (Меркулова), А.В. Тишина (Маслова).

Среди сохранившихся документов о деятельности Комиссии по охране Лавры есть выписки из правил проведения работ по изучению и укреплению памятников шитья, разработанных Комитетом по научному описанию Патриаршей ризницы, что позволяет сделать вывод о знакомстве сотрудников мастерской Лавры с принципами, на которых основывался ремонт памятников в Московском Кремле, и предположить, что среди мастериц Лавры были реставраторы шитых памятников Кремля. Видимо, знание правил, утвержденных Комитетом, повлияло и на то, что мастерская получила название «починочной», а не «реставрационной».

В 1919 г. вышел первый сборник трудов Комиссии по охране Лавры, в который вошла статья «Шитье». Вслед за этой публикацией, работы, вводящие памятники шитья Лавры в научный оборот, издавались периодически.

В апреле 1920 г. Троице-Сергиева лавра была преобразована в музей.

В том же году в структуре Реставрационного отдела Всероссийской коллегии по делам музеев была создана Московская центральная мастерская по реставрации памятников шитья (заведующий - В.Т. Георгиевский). Мастерская Троице-Сергиевой лавры вошла в состав Московской мастерской как ее филиал.

До 1922 г. основные работы по укреплению шитых и тканых памятников осуществлялись в Лавре, а деятельность сотрудников Московской секции была направлена на выявление, регистрацию, консервацию и надзор за условиями хранения памятников шитья и тканей в московских и провинциальных музеях, монастырских и церковных ризницах. Так, в июне 1920 г. Н.П. Шабельская и Е.П. Муратова получили мандат, дававший им право провести регистрацию памятников Новодевичьего монастыря, а в случае необходимости изъять ценности для помещения в хранилища ГМФ. В сводке деятельности Московской реставрационной мастерской древнего художественного шитья с 1.01.1921 г. по 1.02.1922 г. отмечается, что ее сотрудники участвовали в обследовании памятников, находящихся в Москве, Троице-Сергиевой лавре, Новом Иерусалиме, Суздале, Боголюбове, Владимире, Переславле Залесском.

Находившиеся в неотапливаемых помещениях исторические и художественные ткани нуждались в заботливом уходе. С начала 1920-х гг. стала регулярно проводиться их консервация. В 1921 г. «обезвреживались и приводились в порядок» памятники Оружейной палаты и Исторического музея. Необходимость работ была вызвана «большим скоплением пыли, которая сушит материал тканья (шерсть и шелк) и делает его ломким, а также способствует зарождению моли». В 1922 г. осуществлялась чистка, проветривание, уничтожение вредителей и уборка на места экспонатов «бытового зала» Оружейной Палаты, чистка мантий, сильно изъеденных молью, чистка гобеленов, карет, предметов конюшенной казны. Работы, проведенные под руководством В.Т. Георгиевского и при участии Н.П. Шабельской, М.Н. Левинсон-Нечаевой, Г.В. Сапожншсова и М.М. Денисовой, способствовали сохранности древних памятников, что отмечено заведующим музея Д.Д. Ивановым: «Драгоценные ткани Палаты впервые были поставлены в условия специального за ними ухода, соединявшего большие знания с величайшей заботливостью. В труднейшее время, когда не было ни денег, ни рабочих рук, ни простейших препаратов в роде нафталина, драгоценные древние ткани были окружены большим и лучшим уходом, чем когда бы то ни было раньше. Посредством частых осмотров, удаления пыли, сбережения в темноте, завертывания в бумагу, просушивания и проветривания, эти предметы были прямо спасены при таких условиях, когда со всею остротою стояла угроза полной их гибели».

В 1920-е гг. отдельные сотрудники Московской центральной мастерской древнего шитья состояли в штате Исторического музея: Н.П. Шабельская и К.Н. Шишова - в Отделе крестьянского быта, а Е.П. Муратова - в Отделе религиозного быта. Они осуществляли классификацию памятников и производили их частичную очистку. Для выставки «Древнерусское церковное шитье» (1920) сотрудниками Отдела религиозного быта, который возглавлял А.И. Анисимов, в экспозиционный вид было приведено 150 памятников XIV- XVII вв. - «образцы так называемого высокого шитья: иконы, подвесные пелены, плащаницы, покровы, - и образцы прикладного искусства: шитые облачения и литургические принадлежности». Большинство экспонатов относилось к временам правления Алексея Михайловича и Федора Алексеевича, но были и более ранние произведения: пелена «Спас Нерукотворный с предстоящими» 1389 г., пелена «Успение» XVI в. из мастерской Старицких, плащаница 1545 г., шитая монахинями Новодевичьего монастыря. На выставке «Крестьянское искусство» (1921) экспонировались одежды, игрушки, вышивки, набойки.

В 1921-1922 гг. от сотрудников государственных органов охраны памятников потребовались дополнительные усилия, чтобы спасти культурно-исторические ценности, которые в соответствии с декретом от 23 февраля 1922 г. «О порядке изъятия церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих» могли изыматься Комиссиям Помгола и передаваться в Гохран. Поступающие в него изделия учитывались не по наименованию предметов, датировке или происхождению, а по весу и материалу. Первоначально, после принятия декрета, «многое ценное для науки пропало, в особенности если материал был нарочито дорогой (золото, бриллианты, камни, жемчуг)». Деятели культуры старались не допустить передачи историко-художественных ценностей в Гохран. Как писала Н.И. Троцкая: «Задача сводилась к тому, чтобы извлечь из церквей предметы из благородных металлов, ценных камней в виде риз, сосудов, окладов и т.п., в целях их утилизации для помощи голодающим, и в то же время выделить из общей массы изъятых предметов вещи музейного значения». В качестве экспертов, производивших в хранилищах Г охрана выявление памятников для ГМФ, работали и сотрудники Секции по ремонту древнего шитья. За участие в этой работе Т.Н. Александрова-Дольник была награждена золотыми часами.

В 1920-е гг. ГМФ пополнялся и за счет покупок Наркомпросом как целых коллекций, так и отдельных предметов у частных лиц. Комиссиями, в которых работали И.Э. Грабарь, Н.Д. Бартрам, Д.Д. Иванов, П.П. Муратов, было приобретено значительное количество памятников шитья и тканей. Покупались предметы, «имеющие историческое значение, редкие экземпляры украшения быта, как например, старинные художественные одежды, древние ткани, редкая мебель». Значительное внимание уделялось предметам народного искусства, национального костюма, городского быта. Комиссия декоративного искусства вела работу «по учету и охране всех уцелевших памятников народного художественного творчества», спасая «от исчезновения и забвения ценности народной культуры, погибающие при ломке бытовых условий».

В этот период были приобретены: коллекция чувашских шелковых и серебряных вышивок П.А. Дьякова, коллекция образцов древнерусского шитья С.К. Родионова, модели кукол в национальных костюмах из коллекции Н.П. Шабельской, коллекция старинного шитья русской работы М.А. Даниловой, а также шитые шелком, шерстью или бисером картины, кружева (блондовые, венецианские, брюссельские, работы крепостных), платки, шали, косынки, воротники, головные уборы, сарафаны, покрывала, шторы, скатерти, узорные концы от полотенец, салфетки, веера, абажуры, каминные экраны, бисерные сумочки, зонты, образцы древнерусских тканей, ковры.

Распределение музейных предметов из ГМФ осуществлялось Методической комиссией в соответствии со списками запросов, составляемых музеями, и с «целеустановками», определенными Наркомпросом для каждого музея. Оружейная палата, преобразованная «из музея царского быта в музей декоративного искусства, по преимуществу в областях обработки металла и ткани», получила значительное количество памятников шитья из «древних ризниц всех кремлевских соборов и большей части ризниц древних монастырей Москвы», а также Соловецкого, Суздальского и других.

Исторический музей включил в свой состав отдельные коллекции и целые музейные собрания историко-бытового характера, в том числе отдел древностей бывшего Румянцевского музея и коллекции музея Старой Москвы. В 1921 г. в музей поступили северные крестьянские вышивки из коллекции И.Я. Билибина, народные одежды из коллекции Н.С. Щербатова, коллекция вышивок Тамбовской губернии И.В. Горяйновой, шерстяные и вязанные изделия с Онеги, Печоры, Мезени, коллекция бытовых предметов Архангельской губернии.

В соответствии с «целеустановками» часто происходили передачи памятников из музея в музей. Например, по «Списку предметов, передаваемых Отделом шитья Оружейной палаты в Исторический музей» в сентябре 1924 г., ГИМ получил 739 памятников: сарафаны, шитые жемчугом головные уборы и другие предметы.

В Отделе религиозного быта ГИМ, ядром которого были Щукинское и Уваровское собрания, сосредотачивались памятники церковного искусства: шитые иконы, плащаницы, хоругви, завесы, облачения. В 1925 г. сотрудницей Отдела религиозного быта Е.П. Муратовой был принят 471 памятник из собрания Оружейной палаты, в которую они поступили из Музея бывшего Строгановского училища: шитые кресты, иконы, воздухи, покровцы, судари, убрусы, ризы, фелони, епитрахили, оплечья, поручи, а также писанные и печатные на холстах, атласе, тафте и камке антиминсы XVII-XIX вв.

Значительные поступления текстиля в фонды Оружейной палаты и Исторического музея способствовали тому, что в структуре этих московских музеев были созданы «особые отделы»: в первом - Отдел шитья и тканей, во втором - Отдел тканей, одежд и личных украшений.

По решению Наркомпроса о сосредоточении художественных памятников в картинных галереях из ГИМ в Третьяковскую галерею поступила часть коллекции древнерусского шитья. Научное описание шитых произведений, вошедших в собрание ГТГ, осуществила Е.В. Георгиевская-Дружинина.

К 1929 г. постепенно были ликвидированы все хранилища ГМФ, ценности которых распределились согласно категориям: предметы музейного значения, предметы госфондового значения и предметы, направляемые в торговый оборот. Принципиальная позиция музейных работников позволила отстоять значительную часть культурно-исторических ценностей от распродажи на европейских аукционах. Показательна запись одного из протоколов: «Выделить из списка вещи, на которые сделана заявка Антиквариатом и против выдачи которых для экспортных целей не возражает т. Клейн. Все остальные предметы по списку передать Государственному Историческому музею». Отделом религиозного быта и Отделом тканей, одежд и личных украшений музея были получены произведения древнерусского искусства, западноевропейские и восточные ткани, кружева, шитые шелком и бисером картины, поступившие в ГМФ из Этнографического отдела Румянцевского музея, Английского клуба, Строгановского фонда, с таможни, из коллекций Рябушинских, Ширинского- Шихматова, Юсупова, Брокара, Зубалова, Харитоненко, Кузнецова и других.

Таким образом, в период с 1914 до конца 1920-х гг. деятельность музеев, художественных союзов и государственных органов охраны памятников искусства и старины позволила спасти от физического уничтожения и вывоза за границу значительное количество культурно-исторических ценностей, находившихся в монастырях, церквях, дворцах, усадьбах, государственных и частных собраниях. Образованный в 1918 г. Музейный отдел, в состав которого вошли специалисты, занимавшиеся в дореволюционный период изучением русского искусства и археологии (среди них были и первые реставраторы), координировал деятельность многочисленных комиссий, что позволяло решать труднейшие задачи по выявлению и учету предметов музейного значения, поступавших в ГМФ и распределявшихся между музейными учреждениями. В этот период в коллекции шитья и тканей поступило значительное количество исторического и художественного текстиля, что позволило выделить в структуре московских музеев отделы, специализирующиеся на его хранении. Надзор за сохранностью коллекций, их консервацией и реставрацией осуществляли сформированные внутри структуры государственных органов охраны памятников Центральные реставрационные мастерские, в том числе Московская центральная мастерская древнего художественного шитья, низанья и тканей.

 

Автор: Ермакова Н.В.